Книга Мертвое море, страница 28 – Тим Каррэн

Гослинг забрался на плот и помог залезть Джорджу.

— Дом, милый дом, — пробормотал Джордж, свернувшись калачиком на настиле палубы и радуясь, что выбрался наконец из воды.

Над плотом был натянут тент, который можно было отстегнуть в случае необходимости. Как замечательно оказаться в сухом месте под крышей! Плот был рассчитан на дюжину человек, так что свободного места было предостаточно.

— Да он просто красавец! — воскликнул Гослинг. — Наш спаситель.

Джордж отметил, что плот хорошо оснащен, и Гослинг показал ему все конструкторские особенности: многочисленные карманы для оборудования, сигнальных факелов, воздушных клапанов, которые можно было надувать с помощью мехов, и набор средств для выживания. Этот набор был, пожалуй, самым интересным. Он находился в водонепроницаемой прорезиненной коробке и содержал восемнадцать пинт свежей воды, восемь сигнальных факелов, два черпака, рыболовные крючки, леску, сигнальное зеркало, проблесковый маяк, дополнительные ласты, мехи, аптечку и съестные припасы. Последние состояли в основном из шоколада, хлеба, сублимированных супов и тушенки, глюкозы и солевых таблеток.

С одного конца плота в воду уходила леска. Джордж ее осмотрел.

— Для чего она?

— Плавучий якорь, — объяснил Гослинг. — Вроде водного парашюта. Не даст дрейфовать.

— Обо всем подумали.

Они обнаружили даже маленький водонепроницаемый фонарик, запасные батарейки и связку химических фонарей. Гослинг настроил радиомаяк и УКВ-радиоприемник и сразу начал подавать сигнал.

Джордж отхлебнул воды из пластиковой бутылки.

— Ну, теперь с нами все будет в порядке, то есть, по крайней мере, мы не утонем, рано или поздно этот туман рассеется и тогда…

Но он не закончил, а Гослинг никак не прокомментировал услышанное, потому что этот вопрос действительно беспокоил их обоих: что будет дальше, что случится потом? Конечно, они были на плоту, живы-здоровы, а Гослинг, опытный специалист, не даст им погибнуть. Но что дальше?

Наконец Гослинг бросил возиться с радио.

— Ничего там нет, одни помехи. Иногда какое-то жужжание.

— Думаешь, это сигнал? — спросил Джордж, стараясь, чтобы в голос не прокрались оптимистичные нотки.

Гослинг пожал плечами. В свете химического фонаря его лицо казалось искусственным.

— Если это сигнал, то раньше я ничего подобного не слышал.

Джордж продолжил убеждать себя: нужно радоваться тому, что они имеют, их положение, определенно, улучшилось. Но он не был счастлив, и ничто его не радовало.

— Пол, — сказал он, осознавая, что впервые обращается к Гослингу по имени. — Пол, что за чертовщина тут творится? Туман, крушение — все это как-то неправильно, и мы оба это знаем. Раньше тебе приходилось следить за языком, потому что я был пассажиром, а ты — ответственным лицом, но теперь это не имеет значения. Где мы находимся?

Гослинг поджал губы, его лицо посуровело. Возможно, он придумывал какую-то ложь, полуправду — что-то, что поможет Джорджу не упасть духом, но в конце концов старший помощник лишь покачал головой и пробежал пальцами по седеющим волосам.

— Без понятия, Джордж, где мы и как сюда попали. Я знаю не больше твоего. — Он сделал глоток воды. — Моряки любят травить байки, и одна из них, которую они повторяют веками, про Саргассово море, Кладбище Дьявола, Море Потерянных Кораблей и так далее… какие-то жуткие места, из которых никогда не возвращаются корабли и их экипажи.

Он рассказал Джорджу истории про мифическое Саргассово море, объяснив, что на самом деле в нем нет ничего мистического. Там исчезало множество судов, часто находили брошенные корабли, но Гослинг не считал, что в этом месте хуже, чем в любом другом морском регионе. Это было море морских водорослей, плавучая пустыня. Местами скопления водорослей достигали размеров островов. Море напоминало водоворот, в котором ограничивающие его течения создавали огромную, мертвую, заполненную водорослями область. Во времена парусников корабли, попавшие в штиль, зачастую оставались там навсегда: их находили с командами скелетов на борту, поэтому моряки и рассказывали неприятные, шокирующие истории о том, что видели.

— Но это ничего не значит, Джордж, правда. Ничего не доказывает, — сказал Гослинг, пытаясь развеять мрачный подтекст своих слов. — Для большинства этих случаев существуют нормальные, логичные объяснения, но матросы любят жуткие, диковинные истории, чтобы было нескучно коротать время.

Джорджу не нравились эти россказни, он верил в них не больше Гослинга, но они кое-что объясняли, и это заставляло его нервничать.

— Говоришь, наше последнее подтвержденное местонахождение было на краю Саргассова моря? Это правда?

Гослинг кивнул:

— Да, а потом…

Но Джордж знал, что случилось потом: на них накатил туман, стало нечем дышать, навигационные приборы сошли с ума, и они заблудились. Гослингу очень хотелось закрыть тему, но, как говорится, шила в мешке не утаишь.

— Что, если в этом что-то есть, Пол? Что, если мы заплыли в одну из тех мертвых зон, про которые ты говорил? В мертвое море? Что тогда? Что с нами будет, что нам делать?

Гослинг покачал головой, взял химический фонарь, подошел к выходу из тента и проверил натяжение плавучего якоря. Он объяснил, что, пока не было ветра, они продолжали двигаться, предположительно из-за подводных течений.

— Благодаря якорю мы будем двигаться более-менее прямо, — сказал он. — Потому что… да, мы движемся… напряжение в леске есть. Нас куда-то тянет.

Джордж стоял рядом, глядя на клубящийся вокруг туман, в котором отражались красные всполохи от мигающего на плоту маяка. Туман то темнел, то светлел, отбрасываемое им свечение создавало атмосферу сумерек.

Гослинг зачерпнул рукой воду и всмотрелся в нее в свете химического фонаря: это была какая-то суспензия, склизкое жидкое желе, розоватое, почти красное, и от него несло тухлыми яйцами.

— Что-то с ней не так, — сказал Джордж. — Никогда не видел такой воды.

Гослинг согласился, хотя вспомнил про «красный прилив», когда от скопления микроскопических водорослей вода приобретает алый цвет.

— Не рекомендую ее пить.

Джордж впервые увидел это вещество при ярком свете и вспомнил, что, когда переворачивали плот, немного воды попало ему в рот. Но он не глотал ее — так, по крайней мере, ему показалось.

— Чертово место, — сказал он.

Гослинг рассмеялся:

— Ты прав.

Джордж откашлялся, вспомнив вкус слизи во рту.

— Интересно, а остальные…

Он так и не закончил фразу, потому что из тумана раздался пронзительный, режущий слух вопль. Он резко усилился, напомнив стрекот цикад на летнем лугу, и так же быстро стих.

— Господи Иисусе, — простонал Джордж, затыкая пальцем левое ухо. — Что это было?