Книга Вижу Цель, страница 15 – Макс Мах

— Уверены, что операция не имела двойного дна? — спросила Анна, выслушав вместе с Эриком рассказ Грит Мюстерс.

— Что вы имеете в виду? — нахмурилась разведчица, но Эрик успел заметить тревогу, мелькнувшую в глазах женщины.

— Мог ли кто-то использовать террористов втемную? — уточнил он вопрос Анны.

Он про такое читал еще в детстве. Была в библиотеке Туманной долины книжка на дойче, которая называлась "История секретных операций". Среди прочего, авторы монографии — их имен Эрик, разумеется, не помнил — рассказывали об операциях, в которых грязная работа выполнялась чужими руками, при том, что "руки" эти думали, что действуют совершенно самостоятельно. Соответствующая глава, насколько мог сейчас вспомнить Эрик, так и называлась — "Загребать жар чужими руками".

— Такая возможность существует, — подтвердила холодянка после короткой паузы. — Служба безопасности рассматривает все мыслимые варианты… Немыслимые, впрочем, мы тоже подвергаем анализу, но, вы же понимаете, господа, такую схему — если это, и в самом деле, игра теней, — в один день не вскроешь. Посмотрим, может быть, что-нибудь и всплывет, но явно не сегодня и даже не завтра. Но я обещаю, если и когда появятся новые подробности, я вам о них сразу же сообщу.

— Пожалуй, пойду, — добавила через мгновение. — Вам, верно, хочется побыть вдвоем… поговорить… Увидимся завтра утром!

И она скрылась за дверью. Без поспешности, но как-то очень уж быстро. Ей, видно, было страшно неловко продолжать разговор. Уж очень очевидный промах допустила служба безопасности, прошляпив покушение, едва не завершившееся гибелью дипломатических посланников.

"По факту, сели в лужу господа холодяне!" — признал Эрик и переключился на Анну.

— Привет! — сказал он едва за специальным агентом закрылась дверь. Он хотел повернуть голову так, чтобы видеть собеседницу, но, к сожалению, это было пока невозможно. Каркасная повязка жестко ограничивала движения головой. Так что ему оставалось одно: смотреть в потолок и воображать, что видит перед собой ее лицо.

— Привет! — Судя по интонации, княгиня улыбнулась. — Ты как?

— Даже не знаю, что тебе сказать, — если бы мог, он пожал бы плечами, но фиксаторы удержали его и от этой глупости. — Тела совсем не чувствую, словно его и нет, но говорят, это временно.

— Вообще-то, экстравагантно получилось.

— Ты о том, что мы здесь лежим вместе?

— Ты ведь знаешь, что такое не практикуется?

— Можно подумать! — ухмыльнулся Эрик. — Я лежу и пялюсь в потолок, так что, увы, но полюбоваться твоими прелестями пока не могу.

— Зато я могу. — Эрик не понял, чего больше в голосе Анны, сарказма или сожаления.

— Там все так плохо?

— Могло быть хуже.

— Да, я в курсе, — согласился Эрик. — Спасибо!

— За что это? — "не поняла" Анна.

— Что не впала в истерику и спасла мне жизнь.

— Дурак ты, Эрик Минц! — фыркнула в ответ женщина. — Во-первых, это не ты меня, а я тебя должна благодарить. Это ты мне жизнь спас. И, между прочим, не в первый раз.

— Не говори глупостей! — остановил ее Эрик. Он совсем не для того спасал ей жизнь, чтобы потом выслушивать благодарности. Главное, что все с ней обошлось. И дело не в том, что сейчас они любовники. В прошлый раз ему такое и в голову прийти не могло, но он все равно бросился в бой. Просто в жизни есть ситуации, когда невозможно не вмешаться.

— Серьезно? — возмутилась вдруг Анна. — Ты, значит, мне спасибо сказать можешь, а я нет?

— Я не это… — начал было оправдываться Эрик, но Анна его быстро заткнула.

— Я не закончила! — Что ж, сейчас с ним говорила не младший лейтенант Анна Монк, а княгиня Эгерланд, которая, наверное, с рождения умела устанавливать дистанцию.

"Установила", — признал он не без доли восхищения. Сам он пока так не мог, хотя изменившиеся обстоятельства его жизни требовали обратного.

— Извини!

— Извинения приняты, — разом успокоилась женщина. — И вот еще что. Зарубите себе на носу, кавалер, я никогда не впадаю в истерику. Слышишь меня, Эрик? Ни-ко-гда!

— Слышу, — подтвердил он. — Верю. Знаком "Доблести" просто так никого не награждают.

И в самом деле, такими наградами не разбрасываются, а ее за дело при Парацельсе наградили именно знаком "Доблести".

— Что там было? — О том, что тогда случилось и за что ее наградили, Анна ему никогда не рассказывала. Не хотела, наверное, и Эрик не настаивал, предполагая, что на то у нее есть причины. Возможно, веские, а, может быть, и нет, но она в разговорах этой темы не касалась, ну и он не настаивал.

— Был бой.

— Лаконично, но не по существу, — возразил Эрик. Сейчас он, пожалуй, заработал право знать, и отказываться от этого права не собирался.

— Итак, — развил он свою мысль, — был бой. Это и ежу понятно. К слову, я вспомнил потом… Веришь или нет, но я видела, как крейсер "Жуайёз" ведет бой. Так что я представляю, какая там тогда была мясорубка. А теперь рассказывай!

— Да не о чем, собственно…

— Не увиливай!

— Эрик, я всего лишь артиллерийский офицер и в системе Парацельса командовала орудийной башней. И даже не главного калибра…

— Не забывай, Анна, я там тоже был.

— Ладно, — вдруг согласилась женщина. — Хорошо, Эрик! Будь по-твоему! — Сейчас ее, похоже, проняло по-настоящему, даже тембр голоса изменился. — Ты там был. Шел в атаку, производил пуски… Но ведь, и они по тебе стреляли, разве нет?

— Еще как стреляли, — подтвердил он, вспомнив по случаю тот бой и заполошную пальбу кораблей противника, атакованных его ракетоносцем.

— Страшно было?

— Страшно? — переспросил он. — Честно сказать, во время атаки возникают такие перегрузки, что о страхе просто забываешь. Не до того. К тому же при Парацельсе мне просто повезло: едва вошли в систему, сразу оказались под обстрелом, и понеслось. Не было времени бояться. А вот в системе Уилберга, когда лежали в дрейфе и ждали начала атаки на ордер Халифата, тогда — да. Мандраж такой пробил, что чуть понос не случился.

— Но не случился.

— Никак нет.

— И в истерику ты не впал.

Как ни крути, она была права. Ее он заподозрил в склонности впадать в истерику, а скажи о нем самом кто-нибудь что-нибудь в этом роде? Оскорбился бы, наверное, рассвирепел и был бы в своем праве. Однако, когда это коснулось Анны, он, не задумываясь, предположил, что она недостаточно крепка духом, и это, если подумать, более чем естественно. Сколько ни пытайся относиться к женщине, как к равному партнеру, все равно рано или поздно ты почувствуешь дистанцию, потому что у мужчин и женщин разные рефлексы, и с этим ничего не поделаешь. Мужчины — агрессоры, женщины — жертвы, такова природа вещей. Генетику ломать под "вызовы эпохи" — тот еще труд!