Книга Айла и счастливый финал, страница 46 – Стефани Перкинс

– Выбирай место… любое, – говорит учительница, и ее голос звучит так же, как у уличных иллюзионистов.

Хотелось бы мне знать, где сидел Джош. Я представляю себе его образ. В дальнем углу тут же материализуется сгорбленная фигура с насупленными бровями. Джош карандашом рисует комикс о своей жизни. Я направляюсь к этому образу, желая, чтобы он стал реальным, и усаживаюсь за парту. Окно сбоку от меня выходит на опустевший школьный двор, по которому сейчас разгуливают жирные голуби.

Я так и не прочитала мемуары Джошуа.

Что, если я все испортила? Что, если я не смогу попасть в Дартмутский колледж? Уверена, Джош обязательно попадет в Школу анимации. Ему всего-то нужно сдать экзамены для получения аттестата. Возможно, он испортил этот год, но я, вероятно, испортила наши следующие четыре года. Если бы я только могла снова услышать его голос! Он прилетел в Нью-Йорк этим утром, и его мать разрешила ему написать одноединственное сообщение: «Скучаю по тебе как безумный. К Интернету у меня тоже теперь нет доступа. Не знаю, когда мы в следующий раз сможем пообщаться. ЛЮБЛЮ ТЕБЯ».

Как только меня отпускают после дополнительных часов занятий, я бреду в «Домик на дереве». С наступлением вечера на улице похолодало, а мое пальто недостаточно теплое. Я вспоминаю, как Джош укутывал меня своим пальто – прямо здесь на нашем первом свидании, – и в сотый раз плачу. Закутываюсь в плед и прислоняюсь головой к стене с его рисунком. Прижимаю ладонь к нарисованному дому с ящиками для цветов под окнами и американским флагом на крыше. Прижимаю ладонь так сильно, что становится больно.

«Здесь, – думаю я. – Он здесь».

И я тоже постараюсь оказаться там.

– Выключи его. – Курт только что ворвался в мою комнату и теперь указывает на ноутбук. – Тебе надо учиться. Завтра на тесте по физике ты должна получить высший балл.

– В этом опросе говорится, что отец Джошуа и Терри Робб сошлись в смертельной хватке. Но еще рано предсказывать победителя.

– Прекрати это читать. До выборов еще пять дней. – А затем мой друг хмурится: – Терри Робб. Почему все зовут его сразу двумя именами?

Я наконец оставила заявку, чтобы починили мою дверь. Устала, что все, кому не лень, без конца посягают на мое личное пространство. В принципе наша дружба с Куртом не пострадала, но во время каждой нашей встречи между нами повисает напряжение. Курт расстроен из-за меня. Он хочет, чтобы наша жизнь стала такой, как прежде, до Джошуа. А я расстроена из-за Курта. Знаю, он не хотел, чтобы это все произошло, но в случившемся все-таки есть значительная доля его вины. Я уверена: он мог предотвратить несчастье, но не сделал этого.

Что касается Хэтти, то я разговаривала с ней в последний раз на Хеллоуин, когда она изображала фотографию арестованного. И сейчас, окажись она и правда в полиции, мне было бы наплевать. Я как сумасшедшая проверяю новости. Мне пришлось загрузить специальное приложение, которое заставляет мой ноутбук думать, будто он находится в Штатах, потому что из-за правовых ограничений я не могла посмотреть много важных видеотрансляций. Зная, что происходит на выборах каждую минуту, я чувствую себя ближе к Джошуа. Его отец должен победить. Я надеюсь, что в этом случае родители Джошуа подобреют настолько, что вернут сыну телефон.

– Ты, – говорит Курт. – Учишь. Физику.

– Не будь такой задницей, – злюсь я.

– Задницей с ушами, – парирует Курт.

– Задницей с ручкой. – Моя злость постепенно испаряется, и я невольно подхватываю шутку.

– Умная задница, – с довольной улыбкой заявляет мой лучший друг.

Уголки моего рта непроизвольно дергаются, но во мне все еще бурлит злость. Ситуацию осложняют еще и месячные, которые должны начаться.

– Хорошо, – закрывая ноутбук, говорю я. – Ты победил. Но сначала я схожу в уборную.

– Домик для задниц, – доносится до меня, пока я иду по коридору.

Но по возвращении я тут же забываю придуманную в ответ фразу.

– У тебя пропущенный вызов с телефонным кодом два-один-два, – заявляет как ни в чем не бывало Курт.

– Что?! – Я несусь к телефону. Мне звонили из Манхэттена и оставили голосовое сообщение. – Почему ты не ответил?

– Потому что это не мой телефон, – пожимает плечами Курт.

– Что, если это был Джош?! – Моему возмущению нет предела.

– Тогда на твоем экране высветилось бы «Джош», а не «неизвестный номер».

– У него забрали телефон! – Я едва сдерживаю крик отчаяния. – Если кто-то звонит, когда меня нет рядом, ответь! А если это Джош, попроси его подождать, пока я не заберу у тебя трубку.

«Привет, Айла. – Мое сердце разбивается на две половинки, когда я слышу тихий усталый голос Джошуа, хотя он и пытается перекричать какофонию звуков из голосов, звонков и шума техники на заднем плане. – Сейчас… мм… четверг. Думаю, в Париже уже ночь? Я звоню из избирательного штаба, занял стол одного из активистов. Меня впервые оставили рядом с телефоном. Здесь очень плохо, но… я не знаю. Все это не имеет значения. Я скучаю по тебе. Попытаюсь как можно скорее еще раз позвонить тебе… – Пауза. – Надеюсь, ты в порядке. Ладно, пока. Люблю тебя».

Я перезваниваю. После двух гудков трубку снимает какая-то женщина с гнусавым голосом. Я сразу сбрасываю.

Повторно слушаю сообщение. И еще раз. И опять, опять, опять… Я не знаю, сколько раз, пока не понимаю, что Курт ушел.

Слесарь починил мою дверь, а я постоянно ношу телефон с собой.

Я поставила громкость на максимум перед тем, как пойти в душ, и с тех пор не сбавляю ее даже на уроках. Меня охватывает паранойя. Я не перестаю проверять сообщения, уровень зарядки, уровень громкости. Мне так сильно хочется поговорить с Джошуа, что я скоро умом тронусь.

В субботу незадолго до рассвета меня будит еще один звонок с таким же телефонным кодом.

– Джош?

– Ох, слава богу, – облегченно и устало шепчет любимый. – Извини, что так рано, но я не мог уснуть. Звоню тебе с кухни. Если родители меня поймают, я труп. Но я должен был услышать твой голос.

– Я так по тебе скучаю. – Я сжимаю телефон что есть силы.

– Ты веришь, что даже недели еще не прошло? – шепчет он.

– Нет, кажется, будто прошел год, – тяжело вздыхаю я.

– Как ты? – Джош тут же переходит к главному. – Что тебе сказала директриса? Тебя отстранили?

– Нет. Она оставила меня после уроков, потому что это мое первое нарушение. Но на целый месяц.

Его голос становится еще более грустным:

– Мне жаль.

– Знаешь, что отстойнее всего? – зло спрашиваю я. – Что мне приходится оставаться после уроков, а тебя нет рядом.

– Ради этого я бы заслужил наказание. – Джош мрачно смеется.

– Знаю. – Я смягчаюсь. – Как дела? Как родители?