Онлайн книга «Алая река»
|
Несмотря на нашу с Кейси ссору, Пола остается дружелюбной. «Это ваши сестринские дела», – так она однажды сказала. Обычно Пола приветствует меня улыбкой, может и в бок пихнуть шутя, поддразнить: «А кто это к нам пожаловал? Геморрой ходячий!» Но сегодня Пола смотрит сквозь меня. – Привет, Пола. Она молчит. – Рада тебя видеть, Пола. Понимаешь, Кейси пропала. Ты не в курсе, где она может быть? Пола качает головой. Делает затяжку. – Понятия не имею. – А сама ты когда ее в последний раз видела? Пола лишь фыркает. Не пойму, что на нее нашло. – Это ведь ты сказала Алонзо, что Кейси пропала, разве не так? Дело в том… Тут Пола взрывается. – Слушай сюда! Я с копами не треплюсь! Такого я не ожидала. Во всяком случае, от нее. Меняю тактику. – Как твоя нога? – Паршиво. Пола снова затягивается. Отступает от меня на дюйм. – Сочувствую. Что дальше говорить, просто не представляю. – Хочешь, я тебя в больницу отвезу? Пола отмахивается и снова трясет головой. – Видишь ли, у меня к тебе дело. Точнее, вопрос. – Валяй, задавай, – разрешает Пола. Но в голосе – пренебрежение, и посыл ясен: спрашивай, сколько влезет, отвечать все равно не буду. Достаю сотовый, включаю ролик. Любопытство пересиливает, Пола вглядывается в экран. При появлении Кэти Конвей она мрачнеет. – Это ж Кэти! Я ее знала. – Правда? Следует кивок. Теперь Пола глядит на меня почти с ненавистью. – Ну да. Девчонка, которую в Тайоге нашли. Зачем она мне это говорит, не пойму. – Славная была эта Кэти, – продолжает Пола. – Молоденькая совсем. Я и с мамашей ее знакома. Вот уж сука так сука. Она-то дочку и сгубила. Всё это Пола выдает, глядя мне прямо в глаза. Будто обвиняет. Подносит ко рту сигарету. Всякий раз, стоит мне вспомнить о Поле Мулрони, перед мысленным взором появляется одна и та же сцена: школьный холл, Пола во главе стайки самых бойких, самых симпатичных девчонок. Ведет их куда-то, смеется-заливается над чьей-то шуткой. Казалось бы, столько лет прошло, столько в наших жизнях изменилось – а я до сих пор тушуюсь перед Полой. – Ты знаешь, как погибла Кэти Конвей? Пола отвечает не сразу. В тоне – холод. – По-моему, об этом ты должна мне рассказать, а не наоборот. И снова я ловлю ртом воздух. – Кто из нас коп – я или ты? – язвит Пола. – Расследование ведется, – мямлю я. – Мы над этим работаем. – Еще бы вам не работать. Пола оглядывает улицу. По судорожности ее движений, по клацанью зубов я давно поняла: она в ломке. Нагнувшись, хватается за живот. Наверное, ее тошнит. – Еще бы вам не работать, – повторяет Пола. – Только, похоже, вы там не сильно напрягаетесь. Давно бы надо оставить ее в покое. Когда у человека ломка, ему ни до чего. Однако прежде чем уйти, я прошу: – Пола, пожалуйста, посмотри ролик целиком. Самое главное – в конце. Она закатывает глаза – мол, да отвалишь ты или нет? – но все-таки склоняется над экранчиком. Увидев мужчину в капюшоне, выхватывает у меня телефон. Глаза ее округляются. – Ты его знаешь? Замечаю, как сильно дрожат ее руки. – Разыгрываешь меня, да? Издеваешься, Мик? – Ты его знаешь? Пола хохочет – зло, вызывающе, по-вороньи. – Меня только впутывать не надо, лады? – Разве я впутываю? О чем ты, Пола? На миг она закрывает глаза. Делает последнюю затяжку, бросает бычок, давит его мысом кроссовки. Наконец поднимает обвиняющий взгляд. – Мик, это один из ваших. Это – коп, сечешь? Тогда Как я и надеялась, тюремное заключение изменило Кейси. Спросите любую наркозависимую, которой пришлось «слезать» в тюремных условиях, каково оно, – и не сводите глаз с ее лица. Вы увидите, как она опустит веки, наморщит лоб, как приоткроет рот, будто в риторическом вопросе: на что нужна жизнь, когда она вот такая? Кейси тоже в наиболее тяжкие минуты думала о самоубийстве; она сама созналась. Зубами моя сестра порвала простыню на длинные полосы. Сплела веревку. Сделала петлю. Конец веревки прикрепила к потолочному крюку и забралась на подоконник, готовая прыгнуть, – но что-то остановило ее. Какая-то потусторонняя сила, говорила Кейси, шепнула ей: подожди умирать, поживи еще – увидишь, какой тебе подарок приготовлен. Вся дрожа, она сняла петлю, слезла с подоконника и решила написать мне письмо. Впервые сестра просила прощения за все: за то, что не держала обещаний, лгала, огорчала меня и предавала себя. «Я скучаю по тебе, – добавила Кейси. – Ты – единственный человек в мире, чье мнение меня волнует. Больно знать, что я тебя так подвела». Я ответила сразу. В течение месяца между нами шла бурная переписка – почти как в детстве, когда мы оставляли послания под ковролином в углу спальни. Потом я решила навестить сестру. И едва ее узнала. Глаза ясные, сознание незамутненное. Лицо бледное – оно таким много лет не было. Со щек исчез яркий румянец, в детских книжках подаваемый как показатель здоровья (не могу спокойно смотреть на такие картинки – мне румянец говорит исключительно о наркозависимости). Я стала навещать Кейси регулярно. Каждый раз меня приветствовала новая версия сестры. Год – долгий срок; его достаточно, чтобы организм начал адаптироваться к воздержанию, чтобы сонный разум активизировался, чтобы его «производственные линии» занялись выработкой (пусть и в малых дозах) тех гормонов, которые столь долго попадали в кровь искусственным путем, с помощью иглы. В первый визит Кейси предстала мне отчаявшейся, во второй – подавленной, затем – утомленной, сердитой и, наконец, проявляющей осторожный оптимизм. Казалось, она приняла решение. Ей известно, что затраты понадобятся огромные – но она готова. Она хочет работать над собой. * * * Дома, в Порт-Ричмонде, я строила планы. Взвешивала «за» и «против» предложения сестре поселиться у меня. Колебалась; ох, как я колебалась! После каждого тюремного свидания переигрывала буквально всё. Главным образом из суеверия. Да, я предложу Кейси кров, если она найдет куратора; не предложу, если она САМА не озвучит намерение посещать группу завязавших… На всякий случай, сказала я себе, подготовлюсь. А там поглядим. За домом у меня был маленький забетонированный дворик. Бетон потрескался от времени, из щелей лезли сорняки. Но пока сестра отбывала срок, я все исправила, прополола, расчистила. Обзавелась деревянными ящиками, растила в них петрушку, лук, помидоры, сладкий перец. Купила подержанную дачную мебель, развесила лампочки, посадила плющ, чтобы тот всю изгородь затянул. |