Книга Ошибка леди Эвелин, страница 51 – Делия Росси

Голубые, немного выпуклые глаза разглядывали меня с прицельным любопытством. Казалось, тера прикидывает, что я за птица такая и откуда здесь взялась, если местных правил не знаю.

– А вы, небось, приезжая? – сделав какие-то выводы, спросила она.

– Да, – коротко ответила я.

– То-то я смотрю, лицо незнакомое. И как? Нравится вам у нас?

– Я еще не успела понять, но люди кажутся приветливыми и добрыми. Да и спокойно у вас.

Я уже хотела уйти, торопясь застать хоть кого-то из поденщиц, но торговка и не думала меня отпускать. Она оперлась о прилавок сдобными, в тугих перевязочках руками, подперла щеку кулаком и, вздохнув, сказала:

– Насчет людей, леди, это вы в точку попали, а вот спокойствием у нас и не пахнет. Вы не смотрите, что народ по улицам без забот шатается, как вечер наступит – никого не увидите.

– Почему?

– Повадился какой-то душегуб людей калечить. То ничего, а то и двоих-троих за месяц умучает.

– Насмерть?

– Когда насмерть, а когда и просто порежет да бросит кровью истекать. Вот, давеча, у кронов богатую леди исполосовал так, что родные бедняжку едва признали. А до этого в Бреголе девчушку молоденькую из простых изувечил, нелюдь.

– И что, никто его найти не может?

– Говорят, граф наш награду пообещал тому, кто убивца сдаст, да только никто этого изверга не видел. А те, что выжили, ничего не помнят, да и не много их, выживших-то. Ох, совсем я вас заболтала, – спохватилась она. – Вы идите скорей, может, успеете кого нанять.

Мне стало не по себе. Выходит, в империи неспокойно? А ведь в газетах об этих убийствах ни слова.

Я кивнула, поблагодарив теру, и торопливо пошла вперед – мимо прилавков с необычными, блестящими алыми боками фруктами, мимо аппетитных, лоснящихся от жира колбасок, подвешенных на длинных раскачивающихся палках, мимо кадушек с соленьями и янтарных туесков с медом, мимо ноздреватых, сочащихся соленой слезой сыров и желтого, сбитого в круглые лепешки масла.

Ряд казался бесконечным. Люди толкались вдоль прилавков, азартно торговались, зазывалы наперебой расхваливали товары, а степенные хозяйки с большими корзинами в руках выбирали из груды овощей самые лучшие, самые свежие.

Помню, когда мы с Милли ходили на рынок, она учила меня, как найти хорошие продукты и выторговать их подешевле. «Любой продавец норовит лежалый товар сбыть, потому и подсовывает его покупателю прямо под руки, где взять удобней. А ты внимательней смотри, со всех сторон, чтобы ни вмятинки, ни червоточинки не было».

Я словно вживую услышала голос кухарки и улыбнулась. Милли была очень доброй. Это она научила меня и готовить, и убирать, и хозяйство вести. Да и житейской мудрости я именно от нее набралась: рот на замке держать, про себя ничего не рассказывать и никому не доверять. Мне все это ой как пригодилось!

Неожиданно ряд закончился, будто оборвался разом, и я увидела справа большие крытые амбары. Правда, как и предупреждала торговка, рядом с ними никого не было. Ну, не считая невысокого замызганного паренька в странной, похожей на кривой гриб шапке. Малец топтал слежавшуюся солому и пинал огромным, совсем не по размеру ботинком мелкую щебенку.

Я оглядела пустой пятачок и вздохнула. Что ж, придется сегодня самой управляться, а завтра с утра снова идти в город. Жаль. Я ведь уже размечталась, как засияет отмытый и приведенный в порядок Бронен.

– Леди, а вы не за работниками пришли? – послышался из-под «гриба» звонкий голос, и на меня уставилась пара больших синих глаз.

– За ними. А что, знаешь, где найти?

– А то! Если подождете пару минут, я вам троих приведу, – обрадовал меня парнишка. – Только никуда не уходите, я мигом.

Он юркнул в узкую щель между досками в стене амбара, а я усмехнулась и приготовилась ждать. Прошло совсем немного времени, и из щели показалась нога в драном ботинке, за ней – вторая, и передо мной оказалась чумазая девчушка лет четырнадцати. Правда, рассмотреть ее я не успела, потому что следом появились еще две девочки, похожие на первую рыжими, заплетенными в длинные косы волосами и худыми скуластыми лицами, на которых голодным блеском сияли огромные голубые глаза.

– Вот! – доложил выбравшийся последним парнишка и хлюпнул носом. – Привел.

Я посмотрела на него, перевела взгляд на выстроившихся по росту девочек и вздохнула. Не такими я представляла себе поденных работниц. Куда им работать? Да они же и ведра с водой не поднимут, сломаются…

– Вы не смотрите, что худые, – словно подслушав мои мысли, торопливо выкрикнул мальчишка, стаскивая свою грибообразную шляпу. – Они посильнее любой взрослой теры будут! Возьмите их, леди, они вам все, что скажете, сделают! – частил он, едва ли не хватая меня за руку, а я с удивлением смотрела на длинные, с характерными кончиками уши и не могла поверить, что вижу настоящего эльфенка. Выходит, правду говорят, что в Дартштейне кого только не встретишь!

– Возьмете, леди? – не отставал от меня парнишка.

Он комкал в тонких руках свою шапку и глядел на меня с такой мольбой, что я не смогла отказать.

– Сколько тебе лет? – посмотрела на младшую, посверкивающую любопытными глазенками из-под выбившихся из косы кудряшек.

– Четырнадцать, миледи, – немного застенчиво ответила та и неожиданно улыбнулась, сверкнув крепкими, белыми зубами.

– А тебе?

– Шестнадцать, миледи, – тихо ответила старшая. – А Метте – пятнадцать.

Она подняла на меня взгляд и тут же смущенно потупилась.

– Вы не сомневайтесь, они с любой работой справятся, – частил парнишка. – И убраться, и постирать, и погладить чего – все умеют.

Он смял свою шапку, и я увидела, как чутко подрагивают в такт словам его длинные, с изогнутыми кончиками ушки.

– Ладно, – посмотрела на переминающихся с ноги на ногу работниц. – Возьму.

– Спасибо, леди, вот увидите, вы не пожалеете!

Парнишка утер нос и снова нахлобучил шапку. Девочки молча закивали, глядя на меня с такой надеждой, что у меня в носу защипало. И разом вспомнился продуваемый всеми ветрами чердак в доме леди Вонк и ледяная корка в тазу для умывания. И длинная лестница, которую в ненастье приходилось мыть по несколько раз в день.

– Идите за мной.

Я развернулась и пошла вдоль прилавков, и девчушки гуськом отправились следом. Они не разговаривали между собой и держались от меня на небольшом расстоянии – то ли из почтения, то ли не верили до конца, что я не передумаю и не отправлю их обратно.

Можно подумать, я могла бы это сделать! Да у меня при одном виде выпирающих из-под ветхих платьев мослов все внутри сжималось и вспоминалось собственное недавнее прошлое, в котором я мало чем отличалась от этих девчушек. Ну, может, только одевалась получше – спасибо добротным вещам леди Селии и матушке, научившей меня шить, – да не была такой худой.