Онлайн книга «Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна»
|
– И? – И подпись генерала Форестера. – Тем более. – Но надо оформить разрешение… – Тогда поедемте со мной, оформите на месте. Отправлять бумаги и ждать обработки нет времени. – Но так быстро не получится… – Получится. Поехали. – Но, мисс Вон, я по транспортным районам ночью не хожу. – А я – с удовольствием. Испугались? – Да нет, но… – К утру мне нужен корабль и экипаж. Подпись генерала Форестера есть. Можем действовать? – В общем, да… – Тогда пойдемте. Надо всех оформить. Настаивая и возмущаясь соответственно, Ридра и чиновник покинули здание из бронзы и стекла. Минут шесть прождали монорельс. Приехали и оказались в переплетении узких улиц, где над головами не утихает вой двигателей. Склады, мастерские и магазины запчастей перемежались обшарпанными многоквартирниками и отдельными домами, где комнаты сдавались внаем. По дороге попалась улица пошире – грохот машин, грузчики, космолетчики. Прошли мимо неоновых увеселительных вывесок, ресторанов с кухней всех мыслимых миров, мимо баров и борделей. В толпе таможенник съежился и старался не отставать от вышагивающей на длинных ногах Ридры. – А где вы возьмете… – Пилота? С него и начнем. Она остановилась на углу, засунула руки в карманы кожаных брюк и огляделась. – Есть кандидаты? – Парочка. За мной. Они свернули в тесный переулок, залитый ярким светом. – Куда мы? Вы знаете этот квартал? Но она только рассмеялась, взяла его под руку и, как танцор, ведущий умело и без нажима, развернула его к металлическим ступеням. – Сюда? – Вы здесь раньше бывали? – спросила она с такой невинной серьезностью, что на секунду таможеннику показалось, будто это он ее сюда привел. Он покачал головой. Вдруг из подвального кафе по лестнице взметнулась чернота – темнокожий мужчина с красными и зелеными самоцветами, вживленными в грудь, лицо, руки и бедра. С плеч ниспадают влажные мембраны, на ходу чуть пузырящиеся вокруг тонких перемычек. Ридра схватила его за руку: – Привет, Ломе! – Капитан Вон! Голос высокий, белые зубы обточены до игольного острия. Он резко обернулся, крылья за спиной разлетелись, и заостренные уши дернулись вперед. – Как ты здесь? – Ломе, Коготь сегодня выходит? – Пришла смотреть? Да, против Серебряный Дракон, жарко будет. Слушай, я тебя искал на Денебе. Покупал твоя книга. Читаю мало, но покупал. Тебя не нашел. Где ты ходишь половина года? – На Земле, преподавала. Но опять собираюсь в космос. – Хочешь Когтя пилотом? Идешь на Спечелли? – Ага. Ломе приобнял ее за плечи, обернув мерцающим крылом, как плащом. – Ты лети на Цезарь – зови Ломе, да! Знаю Цезарь… – Он сморщился и покачал головой. – Никто не знает, как я знаю. – Обязательно. Но пока мы на Спечелли. – Тогда Коготь хорошо. Ходили с ним раньше? – Как-то раз на планетоидах Лебедя застряли на неделю в карантине и вместе напились. Кажется, дело говорит. – Все говорит, говорит, – засмеялся Ломе. – Да, помню тебя. Капитан, который говорит. Смотри, как этот разбойник будет биться, – тогда понимай, что за пилот. – Само собой, затем и пришли, – кивнула Ридра и обернулась к таможеннику, скукожившемуся у перил. «Господи! – задрожал он. – Сейчас будет знакомить!» Но она лишь слегка улыбнулась, качнула головой и вновь повернулась к Ломе: – До встречи! Вернусь – увидимся. – Да-да, всегда говоришь «до встречи, Ломе», потом половина года – нет никого, – засмеялся Ломе. – Но я тебя люблю, женщина-капитан. Возьми меня на Цезарь – покажу тебе. – Если туда полечу, то только с тобой. Острозубая ухмылка. – «Полечу, полечу» – всегда говоришь. Надо идти. Прощай, женщина-капитан. Он поклонился, отдал честь и был таков. – Его не надо бояться, – сказала Ридра таможеннику. – Но он ведь… – Подбирая слово, он задумался: как она догадалась? – Из какой он вообще преисподней? – С Земли. Хотя родился, кажется, по дороге от Арктура до Центавра. Мать его вроде служила Капралом, если не врет. Ломе любит присочинить. – То есть вся эта экзотика – косметохирургия? – Точно. Ридра уже спускалась по лестнице. – На кой черт они такое с собой творят? Дикость. Вот приличные люди с ними и не связываются. – Раньше моряки набивали татуировки. А вообще Ломе больше нечем заняться. Он уже лет сорок пилотом не ходил. – Что, плохой пилот? А чего тогда про туманность Цезаря плел? – Наверняка он ее хорошо знает. Но ему уже лет сто двадцать минимум. А после восьмидесяти рефлексы не те – и с пилотированием приходится завязывать. Так что Ломе теперь салажит, мотается из порта в порт, все про всех знает – ну его и берут, чтоб не скучно было или посоветоваться. В кафе они вошли через балкон, который опоясывал помещение футах в тридцати над головами посетителей, сидящих за столиками и у барной стойки. Сбоку и сверху от них под потолком в лучах софитов висела наполненная дымом сфера полсотни футов в диаметре. Взглянув на нее, Ридра заметила: – Еще не начинали. – Это там дерутся? – Да. – Но ведь запрещено! – Закон так и не приняли. Обсуждали, обсуждали, потом отложили. – Вот оно что. Спускаясь, они пробирались через толпу веселых транспортников, и таможенный сотрудник таращился во все глаза. Большинство посетителей были обычные мужчины и женщины, но что они наворотили косметохирургией! – Первый раз в таком месте, – прошептал он. Куда ни глянь – амфибии и рептилоиды смеются и что-то громко доказывают грифонам и сфинксам в металлической чешуе. – Одежду оставите? – улыбнулась девушка в гардеробе. На голове – исполинская копна розовых завитков. Голая кожа – леденцово-зеленого цвета; на губах, сосках и в пупке что-то поблескивает. – Нет! – выпалил таможенник. – Надо снять хотя бы обувь и рубашку, – сказала Ридра, расстегивая блузку. – А то будете выглядеть нелепо. Она передала девушке сандалии и начала расстегивать ремень на брюках, но заметила панику в его взгляде, улыбнулась и снова затянула. |