Книга Грозный змей, страница 51 – Майлз Кэмерон

– Эфиоп? – спросил он.

Черный человек встал и поклонился, сложив руки, как для молитвы.

– Дар-эс-Салам, – ответил он.

– Аллах акбар, – кивнул мастер Пиэл.

Неверный кивнул в ответ.

– Вы говорите на наречии язычников? – спросил Эдвард.

– Язычников? Не спеши, юный Эдвард. Скорее еретиков. – Он пожал плечами. – Дар-эс-Салам – величайший город мира, – он улыбнулся, – великолепные мечи… доспехи похуже.

– Вы там бывали?

Мастер Пиэл нахмурился:

– Я восемь дней провел в тамошней гавани на корабле, пережидая ветер. Сошел на берег и сумел не стать рабом. Я был юн и глуп.

Черный человек сидел неподвижно.

– Это важный человек. Что случилось? – заторопился мастер Пиэл.

– Там был сэр Рикар, – сказал Эдвард.

Рыцарь Ордена написал несколько слов на восковой табличке. Мастер Пиэл внимательно ее изучил.

– У Рэндома есть парень, который знает ифрикуанский. Или вахельский. Или бемба. Не помню, – мастер Пиэл написал что-то на своей табличке и приложил к ней кольцо, – отнеси это сэру Джеральду.

Эдвард взял табличку.

– Давай бегом, – замахал руками мастер Пиэл.

Сэр Джеральд Рэндом явился лично, а за ним по пятам следовал клерк, который занимался всеми иностранными поставками.

Клерк носил золотое кольцо и черный плащ, как состоятельный человек. Он поклонился, сложив руки.

Чернокожий вежливо поклонился ему в ответ.

Клерк что-то сказал. Чернокожий ответил. После приветствий чернокожий говорил довольно долго.

После четвертой фразы он улыбнулся. Улыбка преобразила его лицо.

– Он посланник, – сообщил клерк, – ищет… ищет магистра Гармодия.

– Он слегка опоздал, – сказал сэр Джеральд.

– Говорит, что он сошел на берег с вениканского корабля, «Золотой леопард» отказался дать ему приют и он собирается покинуть Харндон с первым лучом солнца, – человек развел руками и улыбнулся, – он извиняется за убийство четверых, но говорит, что они напали на женщину и он не мог поступить иначе.

Прошло два часа с тех пор, как два гигантских человека – один черный, а другой белый – появились во дворе. Тут уже все знали о резне в переулке и о том, кто именно напал на Бланш и поплатился за это.

– Кажется, ему это безразлично, – пробормотал сэр Джеральд.

Клерк покачал головой:

– Я провел там год и встречал таких людей. Они говорят так: «что будет, то и будет». И еще говорят: «Иншалла», то есть «как будет угодно Господу».

– Deus Veult! – кивнул сэр Джеральд.

Сэр Рикар тоже кивнул.

– Неудивительно, что они поладили, – негромко сказал Эдвард.

Мастер Пиэл вклинился в разговор:

– Мне надо заняться мастерской. За пятнадцать дней мне нужно изготовить сотню предметов. И чую я, что тут творится какое-то дерьмо. – Он посмотрел на сэра Рикара: – Вы сможете его спрятать?

Сэр Рикар кивнул.

Клерк заговорил с неверным, но тот замотал головой.

– Он говорит, что у него есть дело и он должен идти. Он говорит, что, если мы спрячем его на один день, он уйдет с рассветом, – клерк улыбнулся, – он сказал, что, если мы найдем ему лошадь, он будет вечно благодарен.

Сэр Джеральд закатил глаза.

– Достаточно благодарен, чтобы позволить мне взглянуть на саблю? – поинтересовался мастер Пиэл.

Часом позже, когда сэр Джеральд торговался со скучным вениканском купцом за жеребца, страдающего морской болезнью, все подмастерья и работники собрались в мастерской вокруг чистого стола. На нем разрешено было держать только пергамент и готовые металлические изделия. Сегодня мастер протер стол и застелил его третьей лучшей скатертью своей жены. Неверный рыцарь – все подмастерья сошлись на том, что он должен быть рыцарем, – выложил саблю.

В ярком дневном свете казалось, что металл рябит мелкими волнами.

Все кузнецы затаили дыхание.

Сабля была на ладонь длиннее любого меча, который когда-либо делали в мастерской, и плавно изгибалась от двуручной рукояти до выкушенного края клинка с притупленным фальшлезвием. Рукоять была украшена белой костью мамонта с далекого юга, а гарда сделана из простой стали. В клинок были вплавлены руны – настоящий шедевр кузнечного дела.

– Они серебряные, мастер? – спросил Эдвард.

Руны почти не выделялись на клинке.

– Господь с тобой, Эдвард. Они стальные. Сталь врезана в сталь.

– Посмотрите только на отделку, – прошептал Герцог. Он был главным специалистом по отделке, и на него работала дюжина парней.

Сэм Винтнер, самый юный из присутствующих, старался вообще не дышать, но все же не выдержал:

– Какая красота!

Том наклонился поближе:

– Она заколдована.

Неверный стоял на цыпочках, напряженно глядя на них. Клерк его успокаивал.

– Он говорит, что в родной стране никогда бы не позволил никому, кроме своего хозяина или султана, прикоснуться к своему оружию. Он говорит, что хозяин наполнил ее силой.

– Да, парни, – согласился мастер Пиэл. – Очень мощная штука.

Он подошел к стенному шкафчику, устроенному прямо за молитвенной скамьей, и отворил его словом. Все работники знали, что это секретный шкаф с герметическим замком. Только старшим было известно, как его открывать. Там хранились драгоценные металлы.

Мастер Пиэл вынул очки с линзами из драгоценных камней. Он склонился над саблей, нацепив их.

– Святая Мария, матерь Божья, – пробормотал он.

Он снял очки и протянул Эдварду, который раньше никогда их не трогал. Эдвард, старший работник такой большой мастерской, что ее следовало бы назвать фабрикой, подозревал, что у мастера Пиэла секретов не меньше, чем у иного некроманта.

Эдвард надел очки, и шкафчик засветился энергией.

А сабля залила светом всю комнату.

– Видишь, парень?

– Сабля!

– Да. Она существует и в эфире. – Он указал на кабинет, который еле-еле светился. – Заколдованные вещи похожи на тени, а герметические заклинания пылают в эфире, как огонь.

– Но это же сабля. – Эдвард снял очки и протянул Тому, который нетерпеливо подпрыгивал.

Неверный волновался. Он заговорил.

После долгой паузы клерк перевел его слова.

– Он спрашивает, не знает ли кто из нас Гармодия.

Том тронул мастера за руку.

– У него волшебное кольцо. – Он посмотрел сквозь очки на язычника.