Онлайн книга «Вся ярость»
Пищит телефон, Саша перекатывается на живот и подбирает его с пола. Патси. Селфи, на котором она засовывает себе в рот два пальца, затем фотография сковородки, полной нарезанной кубиками моркови. Саша набирает: «Прикольно» – и получает в ответ цепочку отвратительных зеленых рожиц. «Ты завтра идешь в школу?» – пишет она. Телефон тотчас же пищит снова. «А ну ее в задницу! Лучше позырю телик». И фотография ее ног в мягких шлепанцах, закинутых на подушку. На заднем плане телевизор с «Шоу Джереми Кайла» [13]. Здоровенный охранник разнимает двух девиц-подростков, пытающихся выцарапать друг другу глаза. Субтитры внизу гласят: «Ты переспала с моим парнем, и я это докажу!» «Только посмотри на этих глупых кобыл», – пишет Патси. Саша смеется и печатает в ответ: «Идиотки!» Следует пауза, и она уже начинает думать, что Патси переключилась, но тут появляется новое послание. «Здесь снова этот чертов Ли, – гласит оно. – Опять ходит полуголый, трясет своими мерзкими сиськами». Еще одна строчка отвратительных рожиц. «Хорошо бы мать проснулась и прибила этого кретина». Саша хмурится. «Ты одна?» «Мать скоро вернется». «Не знаю, что она нашла в этом извращенце, – пишет Саша. – Патс, ты точно ОК?» Появляются алые губки, затем: «О-о-о, ты лучше всех! Я послала его к такой-то матери. Увидимся завтра, малыш. Xxx [14]». Звезды у Саши над головой начинают светиться, она встает, подходит к окну и задергивает занавески. Напротив, на той стороне улицы, стоит белый фургон. В кабине сидит мужчина, но Саша не может разглядеть его лицо. * * * – Ты понимаешь, что я имею в виду? – говорит Сомер. – Фейт нет ни на одной из этих фотографий, и ее также не было ни на одной из тех, что я видела в гостиной Эпплфордов. – И?.. – Бакстер хмурится. – Там были фотографии матери и еще какой-то темноволосой девочки, но это определенно Надин, а не Фейт. – Я по-прежнему не совсем понимаю, к чему ты клонишь. Может быть, Фейт просто не любит свои фотографии. Бывают такие люди. Особенно детские снимки, черт возьми. У меня рожа была определенно, как у Шрэка. Сомер с трудом сдерживает улыбку. – Но возможна и другая причина, почему Фейт нет на фотографиях. Что, если ее удочерили? Бакстер пожимает плечами. – Но если и так, какая разница? Кому придет в голову нападать на нее только потому… – Ты можешь запросить данные из Главного регистрационного управления? Бакстер тяжело вздыхает, однако ему уже приходилось видеть на лице у Сомер это выражение. Когда она в таком настроении, лучше ей не перечить. Бакстер нажимает на клавиши, и открывается новое окно. Он поворачивается к Сомер. – Итак, что ты хочешь знать? – Мы можем посмотреть свидетельство о рождении Фейт? Ей сейчас восемнадцать, так что родилась она в девяносто девятом или двухтысячном. Бакстер запускает программу поиска и хмурится. – Что? В чем дело? Он указывает на экран. – Этого же не может быть. Ведь так? Но Сомер задумчиво кивает. – Думаю, может. Более того, думаю, это все объясняет. * * * Времени уже двенадцатый час ночи, когда Эверетт получает от Сомер сообщение по электронной почте, в котором говорится, что они нашли. И то только потому, что она забыла отключить телефон перед тем, как свалилась в постель. Громкий писк и вспышка света мгновенно пробуждают ее и заставляют схватить телефон, прежде чем до нее доходит, что она делает. Лежащий в ногах кровати кот ворочается и устраивается поудобнее. Чувствуя гулкие удары сердца, Эверетт берет телефон и смотрит на экран. Такие вот встряски вредны для здоровья. Затем она снова откидывается на подушку и смотрит на потолок, который не видит. Сердце у нее по-прежнему колотится, но теперь то, что ее разбудили среди ночи, больше не имеет к этому никакого отношения. * * * Адам Фаули 1 апреля 2018 года 23:07 Я ставлю посуду в посудомоечную машину, когда звонит мой сотовый. Это Сомер. И она даже не приносит извинения. А это, поверьте мне, совсем на нее не похоже. – Сэр, я отправляю вам кое-что на электронную почту. Вы можете перезвонить, когда получите это? – Что это? – Регистрация акта рождения. Тысяча девятьсот девяносто девятого года. Разговор заканчивается. И тотчас же телефон пищит. 
– Какие-то проблемы? – спрашивает Алекс, увидев выражение моего лица. – Пока что не знаю. Но мне это не нравится. А когда я вижу то, что прислала Сомер, это начинает нравиться еще меньше. – Пожалуйста, скажи, что это не то, что я подумал. Я слышу, как Сомер вздыхает. – Хотелось бы. – Ты уверена? Мы не могли ошибиться? – Мы все перепроверили. У Эпплфордов есть еще только один ребенок. Дочь Надин, родившаяся шестого июня две тысячи второго года. – Значит, Фейт не дочь. А сын. – Сэр, сама она смотрит на это иначе. Я хочу сказать, да, так записано в свидетельстве о рождении, но, думаю, Фейт скажет, что она всегда считала себя девочкой. И разумеется, теперь все встает на свое место. Почему Фейт отказалась от осмотра врачом. Почему не хотела говорить с нами, почему даже не захотела заявлять о случившемся. Почему мать так ее защищает. Возможно, это даже объясняет то, почему Эпплфорды переехали сюда. Они хотели начать все заново; для Дэниела это был шанс оставить все в прошлом и начать новую жизнь. Теперь уже как девушка. – Есть какие-нибудь записи об изменении имени – было ли обращение о получении свидетельства о смене пола? – Нет, сэр. – То есть с юридической точки зрения Фейт по-прежнему остается Дэниелом? – Вполне возможно. Из чего, вероятно, следует, что Фейт вынуждена была подавать документы в колледж под этим именем. Думаю, вот почему директриса так юлила. Она сказала нам, что «не может ничего рассказать» о личной жизни Фейт. Мы предположили, что директриса ничего не знает, но теперь, оглядываясь назад, я прихожу к выводу, что она очень тщательно составила эту фразу. |