Книга Морская амазонка, страница 26 – Вадим Селин

Я как будто помешалась… И это состояние мне очень нравилось. Вот только от того, что все хорошо и безукоризненно, мне было очень страшно. Столь бурное и безоблачное счастье невольно вызывало опасение, может ли оно длиться вечно?..

И предчувствие меня не обмануло. Случилась беда. Первая.

Кроме увлечения всем загадочным, моя мама испытывает неистребимую страсть к огороду. Она обожает сажать разные диковинные растения. Одно из таких растений — лагенарию, она и посадила весной. Лагенария — это длинный-предлинный монстр из семейства тыквенных, его плоды очень похожи на слоновий бивень, напоминающий по вкусу то ли кабачок, то ли тыкву. Нечто среднее. Лагенарии буйно плелись по нашему винограднику, и эти «бивни» свисали вниз, как сосульки, — смотрелось это очень эффектно. С каждым днем плоды становились длиннее, плети разрастались все сильнее, и к концу июля наш двор стал походить на джунгли. Вторая изюминка лагенарий в том, что эти «бивни» можно срезать не полностью, а частями. Допустим, нужен кусочек на икру или на соус — подошел, срезал сантиметров семьдесят, место среза затянулось, и «бивни» как ни в чем не бывало продолжают расти дальше. Не растение, а чудо какое-то!

Когда лагенарии расплодились чересчур сильно и длинно (видимо, им понравился наш климат), мама решила срезать плоды, наиболее мешающие передвижению по двору, и раздать их соседям, которые чуть ли не записывались в очередь за «бивнями». Торжественный сбор урожая (естественно, с фотоаппаратом и шампанским) решили начать без меня — я как раз находилась на работе. Впрочем, мне это было и не особо-то интересно.

В тот день я как всегда стояла на вышке и следила за отдыхающими. Море было спокойным, плохо никому не становилось, я даже заскучала. Тогда я еще не знала, что скоро станет не до скуки.

Зазвонил мой телефон. Я подумала, что звонит Марат, но определившийся номер был совершенно незнакомым и не занесенным в записную книжку. Обычно я в таких случаях не беру трубку, но в этот раз почему-то решила взять.

— Алло.

— Добрый день. Могу я поговорить с Полиной? — услышала я вежливый женский голос.

— Это я, — осторожно ответила я, гадая, кто бы это мог быть.

— Полина, вас беспокоят из городской больницы, отделение травматологии. Вы только не переживайте, все хорошо, все живы.

Мои ноги подкосились. В глазах потемнело. Я сползла на шезлонг и закричала:

— Что случилось?!

— Не переживайте, все хорошо. Мы звоним по поводу вашей мамы. У нее перелом ноги и руки. Если есть возможность, придите к нам.

— Я уже в пути, — сказала я и нажала на кнопку с изображением красной трубочки.

Заметив мое состояние, ко мне подошел Роман.

— Поль, у тебя все в порядке? — Почему-то Полей называл меня только он.

— Нет. Пожалуйста, побудь один. Я в больницу. С мамой что-то.

— Конечно, не волнуйся. Привет маме передавай.

— Обязательно, — рассеянно пообещала я. — Позвони кому-нибудь, пусть меня подменят. Вдруг что, а ты один.

— Погода хорошая, море спокойное. Но на всякий случай Артему позвоню. Или другим спасателям.

Я вихрем слетела с вышки и стала на пляже, размышляя, что делать дальше.

Я недоумевала, как это могло произойти и каким именно образом мама сломала руку и ногу.

Увидев мои порывистые движения то в сторону дома (думала взять денег на подарки врачам), то в сторону дороги (думала ехать сразу, а подарки привезти потом), ко мне подбежал Марат.

— С тобой все в порядке?

Я быстро ввела его в курс дела.

— Могу я чем-то помочь?

— Да нет, не надо. Переломы — это не смертельно.

— Я поеду с тобой. А то ты сейчас в таком состоянии. Мало ли…

Марат отлучился на базу, чтобы и его кто-нибудь подменил, и мы помчались к дороге.

Катамаранщик поймал такси.

Даже в такой ситуации он в очередной раз очаровал меня — открыл передо мной дверь, когда я уселась, захлопнул ее, и сам устроился на сиденье рядом с водителем.

«Боже, как хорошо иметь такого парня. Вот что значит „друзья познаются в беде“. Я не ошиблась в Марате. Не зря мое сердце притянулось к нему…»

Мы заехали домой за деньгами, которые впоследствии не понадобились, а потом помчались в больницу. Уже потом я вспомнила, что мельком увидела во дворе перевернутую лестницу и валяющиеся на земле разломанные лагенарии. С труб виноградника свисали оторванные плети.

Отделение травматологии нашли быстро. В больнице пахло лекарствами и хлоркой.

Нас встретила милая женщина с добрым лицом в белом халате. Узнав, кто мы, она сообщила:

— Сейчас ваша мама находится в процедурной, ей накладывают гипс.

— Но как это случилось? — недоумевала я.

— Я сама толком не знаю, — ответила женщина. — Краем уха слышала, что она вроде бы какие-то бивни срезала, лестница пошатнулась, и она упала. Ваша мама так плакала! И не из-за того, что ей больно, а потому, что во время падения инстинктивно схватилась за плети и порвала их. Какие бивни она имела в виду? Какие плети?

— Так она называет плоды лагенарии — длинного кабачка, — пояснила я.

— Поня-ятно. Да что вы стоите? Присядьте. А вон там стоит аппарат с горячими напитками.

Марат заботливо усадил меня на пластиковый стул и направился к аппарату. Принес два стакана кофе со сливками: мне и себе.

— Не переживай, все будет хорошо, — мягко сказал он, поглаживая меня по руке и глядя мне в глаза.

— Ты думаешь? — с надеждой спросила я. Ком подкатывал к горлу. Я дрожала, как от холода.

— Я уверен! — Марат сел на соседний стул и обнял меня одной рукой. Другой держал стаканчик с кофе.

Как хорошо, что в ту минуту он поддержал меня. Я не знала, что делать и как быть в такой ситуации. Перелом переломом, но сам факт того, что мама попала в больницу, действовал на меня угнетающе. Да еще и эта подавляющая больничная атмосфера. Мне нужно увидеть маму. Только тогда я могу успокоиться.

— Все хорошо, все будет хорошо, — шептал мне на ухо Марат. И я ему верила.

Вскоре открылась дверь в кабинет, и нам разрешили войти.

Вид мамы поразил меня — бледная и с гипсом. На правой ноге и на левой руке. Неплохое сочетание.

— Привет, доча, — обыденным тоном поприветствовала меня мама.

Я бросилась к ней.

— Мама! Ты… я не знаю, что сказать.

— Как мне жалко «бивни»! — запричитала мама. — Я же их растила, поливала, налюбоваться ими не могла! Если бы не эта дурацкая лестница… Что теперь с ними?

— Ты не о кабачках своих думай, а о себе!

— Ой, да что со мной будет? Подумаешь, сломалась немного! Зато дома буду сидеть. Столько статей напишу!