Онлайн книга «Республика Дракон»
|
– К воротам! – приказала Рин Бацзы. – И побыстрей, чтоб тебя! Одним точным взмахом граблей Бацзы расшвырял солдат, охраняющих подъемное колесо. Суни взялся за другое. Они уперлись каблуками в землю и толкнули. Вокруг столпились солдаты-республиканцы, отражая натиск врагов. Кто-то крикнул: – Толкай! Рин не могла даже оглянуться и посмотреть, что происходит. Волна стали была слишком ослепляющей. Кто-то рассек ей левую щеку. По лицу и в глаза брызнула кровь. Пришлось вытереть глаза рукавом, но боль стала нестерпимой. Рин почти вслепую взмахнула трезубцем. Сталь вонзилась в кость, и нападавший упал. Удачный удар. Рин немного отстала от основного потока атакующих и проморгалась, пока не прояснилось зрение. Послышался скрежет подъемных колес. Рин бросила взгляд через плечо. Ворота Сяшана с громким стоном распахнулись. А за ними стоял флот. Теперь все переменилось. Площадь наводнили республиканцы, их стало так много, что на мгновение защитники города полностью пропали из вида среди голубых кителей. Где-то загудел рог, а затем последовало несколько ударов гонга, таких гулких, что в них утонули все другие звуки. Но для кого звучат эти сигналы? Рин забралась на ящик, чтобы оглядеться поверх голов. Она засекла какую-то суматоху в юго-западном проходе и прищурились. К площади бежал новый взвод солдат, свежих и хорошо вооруженных. Местные добровольцы? Нет, они были в синем, а не в зеленом. Но не в небесно-голубом, как республиканцы. Рин чуть не выронила трезубец. Это не никанские войска. Это солдаты Федерации. На одно наполненное паникой мгновение она решила, что Федерация по-прежнему сильна и воспользовалась возможностью для вторжения в Сяшан. Но это была бессмыслица. Солдаты Федерации уже находились за городскими воротами. И они не нападали на защитников города, они атаковали войска в форме Республики. Понимание пришло как удар под дых. Наместник провинции Овца – союзник Федерации. Земля ушла из-под ног. Рин увидела дым и пожарище. Изуродованные газом тела. Увидела Алтана, удаляющегося по причалу… – Ложись! – рявкнул Бацзы. Рин распласталась на земле, и копье вонзилось в стену в том месте, где секунду назад находилась ее голова. Она с трудом встала на ноги. Колонна солдат Федерации казалась бесконечной. Сколько их? Не меньше, чем республиканцев? То, что выглядело легкой победой, вот-вот превратится в кровавую баню. Рин помчалась вверх по лестнице, чтобы лучше рассмотреть положение в городе. Чуть дальше главной площади стояло трехэтажное здание, окруженное большим садом со скульптурами. Видимо, личная резиденция наместника. Самое крупное здание Сяшана. И Рин тут же поняла, как можно одним махом завершить сражение. – Бацзы! – Она помахала трезубцем, чтобы привлечь его внимание. Когда Бацзы поднял голову, Рин указала на особняк наместника. – Прикрой меня! Он тут же понял. Они вдвоем пробились сквозь толпу и оказались на другой стороне площади. А потом побежали в сад. Особняк охраняли два каменных льва с открытыми жадными пастями. Дверь была заперта на задвижку. Отлично. Значит, внутри кто-то есть. Рин изо всех сил пнула по ручке, но дверь не шелохнулась. – Дай-ка мне, – сказал Бацзы. Рин посторонилась. Он отошел на три шага и врезался в дверь плечом. Дерево треснуло, и дверь распахнулась. Бацзы встал и мотнул головой через плечо. – У нас проблемы. Рин обернулась и увидела новых солдат Федерации, бегущих к особняку. Бацзы встал в дверном проеме с поднятыми граблями. – Справишься? – спросила Рин. – Иди. Я ими займусь. Она побежала внутрь. Коридоры были ярко освещены, но совершенно пустынны, что не предвещало ничего хорошего – вполне вероятно, наместник с семьей уже перебрался в более безопасное место. С громко колотящимся сердцем Рин замерла посреди коридора и напрягла слух в попытке разобрать любой звук от обитателей дома. И через несколько секунд услышала пронзительный плач младенца. Да. Она сосредоточилась, отслеживая источник звука. И снова его услышала. В этот раз ребенок плакал приглушенно, как будто ему заткнули рот рукавом, но в пустом доме плач все равно звенел ясно, как колокольчик. Звук шел откуда-то слева. Рин крадучись двинулась вперед, стараясь бесшумно ставить ноги на мраморный пол. В конце коридора она увидела единственную дверь – шелковую ширму. Плач стал громче. Рин попыталась раздвинуть дверь. Заперто. Тогда она просто сделала шаг назад и пнула по шелку ногой. Хлипкая бамбуковая рама с легкостью сломалась. На Рин уставились женщины, не меньше пятнадцати, сгрудившиеся вместе, как откормленные и ощипанные птицы. По их пухлым щекам лились слезы ужаса. Жены наместника, догадалась Рин. И дочери. А еще служанки и няньки. – Где Тсунь Хо? – спросила она. Женщины еще теснее сбились в кучу и молча дрожали. Взгляд Рин упал на малыша. Его держала на руках старуха, притулившаяся у дальней стены. Он был завернут в красную ткань, а значит, это мальчик. Вероятный наследник. Наместник не допустит гибели мальчика. – Отдайте его мне, – потребовала Рин. Старуха энергично затрясла головой и крепче прижала ребенка к груди. Рин нацелила на нее трезубец. – Не стоит за него умирать. Одна девушка бросилась вперед, замахнувшись штангой от занавески. Рин пригнулась и пнула девицу ногой в диафрагму. Девушка с воем рухнула на пол. Рин поставила ногу ей на грудь и с силой прижала. Стоны девушки доставляли ей жестокое удовольствие. Эти женщины не вызывали у нее ни малейшего сочувствия. Они сами избрали судьбу, заключив договор с Федерацией. Они знали, что происходит, и сами во всем виноваты, и заслуживают смерти… Нет. Хватит. Она сделала глубокий вдох. Красная пелена перед глазами рассеялась. – Еще раз дернешься, и я вспорю тебе брюхо, – сказала Рин. – Отдайте ребенка. Сейчас же. Старуха с завываниями вручила ей младенца. Тот немедленно заголосил. Рин машинально обняла его, подложив одну руку под спину, а другую под голову. Старая привычка с тех дней, когда она нянчила сводного брата. Ей вдруг захотелось поворковать над малышом и укачать его, чтобы перестал плакать. Но Рин подавила порыв. Пусть плачет, и как можно громче. Она вышла из комнаты женщин, размахивая перед собой трезубцем. – А вы оставайтесь здесь, – предупредила она женщин. – Если кто шевельнется, я прикончу ребенка. |