Онлайн книга «Книга Дока»
|
– Расскажите про представителей, – спросил быстрее, чем было бы правильно, но не хотел рисковать. Рыжая показала оттопыренный большой палец. – Боец, ты мне нравишься! Ты будешь моим протеже. Не могу сказать, что это меня обрадовало, но голова больше не кружилась. – Представители – это представители, что тут непонятного? – А что они будут делать? – Как – что? Представлять! – Где представлять? Как? Кого? – Нормально представлять, в воображении. Вас. Но не всех. Надо представлять Тира и Кристину. С Тиром напрямую работать невозможно, он просто все к чертям спалит. А Кристины, как ты мог заметить, вообще не существует. Ее тем более придется представлять. Представлять их должны влюбленные. Нет, Док, вы с Клемсом не годитесь, потому что вы оба мужчины, и ни один из вас не сможет меня… – Тф-ф-ф, – предостерегающе зашипела зубастая. – Это ты пока не фочешь говорить. Рыжая досадливо поморщилась, шлепнула себя ладошкой по губам. – Башка огромная, а что толку. Ладно, скажу по-другому. Чем ближе представитель к представляемому, тем легче с ним работать, понятно? Вот у вас тут есть женщина. Вот эта. Мы ее знаем, она смелая. Привет, Ягу! Ягу приподнялась на локтях, помахала ладонью. – Привет, девчонки! Рада с вами поработать. Вы крутые. – Ты тоже крутая, Ягу! И очень красивая! Черная-черная, как пантера, и вообще похожа на нее. Вы хоть видите, какая она красивая, бойцы? Ягу будет за Кристину, потому что она женщина. Новенький будет за Тира, потому что он любит Ягу. Я не поперхнулся только потому, что нас действительно очень хорошо учили. На Ягу я старался не смотреть, и, кажется, она тоже не смотрела на меня, но как именно она на меня не смотрела, этого я понять не смог. Дело мое, похоже, совсем безнадежное, и зачем я влез в это всё? Не вот прямо сейчас, это-то понятно. Сказал «а», говори и «бэ». А вот зачем я сказал «а»? Зачем вообще влез в эту секретную службу? Уж явно не затем, чтобы среди белого дня – ведь там, на самом деле, еще белый день? – во тьме и безвременье разговаривать с живыми куклами. И не затем, чтобы влюбиться в первую встречную – это правда, я встретил ее первую из моей «взрослой» группы, сразу после учебки, ее, ветерана и героиню, я – зеленый, как самое зеленое, что есть зеленого на свете. Не затем и не за этим, но вот – я сижу здесь, она знает, что я в нее влюблен, ей об этом сказали живые чародейские куклы, и что после этого я еще могу считать невозможным? В конце концов, в зале остались только возлюбленная моя Ягу, три смешные и страшные куклы, их огромные тени на стенах и потолке и я. Так и стояли – куклы посередине, мы с Ягу по разные стороны от них, тени у нас за спиной, вокруг, везде. – Ну, представители, что так стоять? Представляйте. Ты – Кристина. Пока постой тут в сторонке, от тебя сейчас ничего не зависит, тебя еще нет. А ты… Я не умею, хотел сказать я. Меня многому учили, но не этому. Я никогда этого не делал, я не знаю, как. Я не умею представлять. – Ты – Тир, – сказала Рыжая. И огонь вошел в меня. – Ну что, девчонки? – подпрыгнула Рыжая. – Круто! Мы здесь, представители потерпевших здесь. Можно торговаться! – Мне без надобности, – пожала плечами Черепушка. – Но я тебя поддержу. – У меня ффё ефть, но почему не помочь? – сказала Кровопийца. – Тогда я возьму себе всё! – обрадовалась Рыжая. Тир вздрогнул. – Что значит «возьмешь всё»? Вы же говорили, что ничего не берете лично себе, всё для дела. – Мало ли что мы говорили тогда! – ощерилась Рыжая. – Тогда мы не торговались, а рассказывали, как на самом деле. А сейчас я буду торговаться. А если ты такой умный, то я тебе такую цену заломлю, что по гроб жизни не рассчитаешься, ни ты, ни твой представитель, ни… – Ладно, я согласен, – опустил голову Тир. – Торгуйся. Ему было почти всё равно, что она потребует. Слишком ясно он ощущал мир вокруг – большой, огромный, бесконечный, прекрасный, совершенный. В мире был один-единственный изъян: из него изъяли Кристину, все ее дни и дела, ее вздохи, ее песенки, ее тонкие хриплые вскрики, ее ворчание, отпечатки ее пальцев на всем, чего она не коснулась в новой версии Вселенной, даже волоски, приставшие к свитеру мужа, даже почти зажившую случайную царапинку от ее ногтя на тыльной стороне его ладони. Тир зажмурился и увидел царапинку вчерашними глазами. Открыл глаза – и не увидел ее. – Это ты еще не в полную силу чувствуешь, – прошептала Рыжая. – Это ты еще не до конца представил. Тир почти задохнулся в безвоздушной пустоте. – Стой-стой, сильнее не надо! Ты же представитель, ты здесь нужен, чтобы чувствовать, но не до конца. Вот так, как сейчас, и хватит. Тир кивал, прижимая ладони к груди. Там жгло и горело. – Не выпускай это наружу. Просто слушай меня. Так и будет теперь всегда. Если бы твоя жена просто умерла, была и закончилась, ее можно было бы оплакать и забыть. Отгоревать несколько лет, утешиться. Как все. Но невозможно забыть того, кого никогда не было. Это очень, очень гнусная ловушка. И теперь с тобой всегда будет так. Если мы не договоримся. – Так договаривайся, – попросил Тир. – Что нужно для дела? Нужно, чтобы твоя жена забеременела. Тогда она появится. Тир нахмурился. – Но она же и так беременная… – Тир, ты фофсем дурак? – вмешалась Кровопийца. – Как она мофет быть беременной, когда ее не фуфефтфует? Тир только сильнее вдавил ладони в грудь, ответил бесцветным голосом. – Хорошо, пусть забеременеет. – Ну вот, вопрос решен. Только у меня еще одна просьба. Лично для себя. Вы согласны? Кристина, ты уже почти есть, ты тоже можешь отвечать. Тир услышал ее молочный голос: – Чего ты хочешь, малышка? – Ты родишь меня? Я понял, что соглашаться никак нельзя. Это будет такое предательство по отношению к Тиру, что и слов таких нет. – Нет-нет-нет, – замотал я головой. – Ни за что. Нет. – Да-да-да! – пропела Рыжая. – Нечего нести отсебятину. Тир сказал бы «да» – вот и ты говори. Что я, за тебя отдуваться должна? Ты представитель, ты и представляй. Я представил. И увидел, что правда, Тир сказал бы «да». Но я еще попытался выторговать для него скидку. – Ну чего ты так уперлась? – сказал я самым мягким голосом, как с капризным ребенком. Рыжая подбежала ко мне, топая крошечными ножками, взмахнула кулачками размером с вишневую косточку – и как заорет: – Потому что я хочу нормальную голову, блин! |