Онлайн книга «Отпущение грехов»
— Еще бы не смелая, — сказала она. — Мы с твоим отцом так хотели побывать в Китае и в Японии, но не суждено было, а потому я теперь думаю порой, что мне надо все за него посмотреть, как если бы он был жив. — Вы любили друг друга, правда? Она взглянула на него, как будто он, по молодости, надерзил ей: — Конечно. Потом помолчала и вдруг спросила: — Том, тебя что-то беспокоит? — Вовсе нет. Смотри, мама, что мы проезжаем… что же ты не смотришь? — Ну, река… Это Рона, да? — Рона. Я тебя поселю в гостинице, в «Отель де терм», а потом поеду вдоль Роны в Авиньон, встречать невесту. Но когда на следующее утро, в четыре, он проезжал через городские ворота Авиньона, его вдруг охватил непонятный страх, что она не приедет. Это ему предвещали и заунывное пение мотора, и зловещие, закрытые ставнями окна темных еще деревень, даже серая полоска на рассветной стороне неба. Он выпил стакан пива в станционном буфете, где несколько семей итальянских эмигрантов завтракали, достав кулечки из своих корзин. Потом вышел на платформу и подозвал носильщика. — Сейчас дама приедет, у нее багаж. Вот уже поезд показался из рассветной сини. Том стоял в центре перрона, вглядываясь в окна вагонов, — не мелькнет ли наконец ее лицо, а потом смотрел на двери тамбуров, пока вагоны замедляли ход, но никаких лиц не было. Он прошел вдоль спальных вагонов, однако увидел лишь проводника, нетерпеливо выгружавшего небольшие сумки. Том направился к ним, подумав, вдруг это ее вещи, какие-то новые, он бы их и не узнал — и вдруг поезд тронулся и пошел… Он снова оглядел платформу. — Том! Она. — Тьюди! Ты… — А что, не ждал? Она выглядела усталой и изнуренной в этом тусклом утреннем свете. Он сразу захотел взять ее на руки и отнести в машину. — Я и не знал, что был еще спальный вагон, — возбужденно заговорил он. — Слава богу… — Дорогой, я так рада тебя видеть. Это вот все мои вещи для свадьбы, я тебе о них писала. Носильщик, несите осторожней, а то веревка, не дай бог, порвется. — Положите вещи в машину, — сказал он носильщику. — Мы пойдем выпьем кофе в буфете. — Bien, Monsieur [56]. В буфете Тьюди вынула из сумочки маленькие свертки: — Это для мамы. Я целое утро пробегала, пока нашла что хотела, но тебе ни за что не покажу. Потом она извлекла еще что-то. — А это тебе, но я пока не буду разворачивать. Ах, я собиралась быть такой экономной, а купила тебе два подарка. У меня теперь и десяти франков не осталось. Хорошо, что ты меня встретил. — Дорогая, что же ты не ешь ничего? Все говоришь, говоришь… — Забыла про еду. — Так ешь же и пей кофе. Я не тороплю тебя. Сейчас вообще еще только половина пятого. В путь они отправились, когда уже разгорался, розовея, новый день; в полях уже копошились крестьяне, они поднимали головы, когда машина проезжала мимо, привставали на одно колено, разглядывая ее сквозь зелень новых лоз. — Что же дальше? — спросила она. — Ах да, мы ведь должны теперь пожениться. — Разумеется. Завтра утром. А когда женишься во Франции, ты уж точно знаешь: ты — женат! Когда ты уехала, я в тот же день подписал кучу каких-то бумаг. Один раз пришлось изобразить твою подпись, но сначала я дал этому чиновнику десять франков… — Ах, Том, — мягко перебила она его. — Погоди, давай немного помолчим. Утро такое чудесное, я хочу посмотреть на все в тишине. — Конечно, конечно, дорогая. — Он взглянул на нее. — Что-то случилось? — Нет-нет. Просто… я в каком-то смятении. — Она с силой провела по лицу ладонями, словно пыталась разорвать его, будто маску… — Почти уверена, что что-то забыла в Париже, только никак не пойму что… — Свадьба — это всегда непросто, — утешил ее он. — Я, как водится, должен, конечно же, забыть кольца или что-то в том же духе. Ты только подумай: жених должен не забыть взять с собой кольца на церемонию… Она рассмеялась и вроде бы приободрилась, однако Том все же поглядывал на нее в течение всего этого дня и не мог не заметить, что смятение не отпускало ее, хотя она прилежно готовилась к завтрашнему событию, что-то паковала, что-то доставала… Но наутро, когда он явился в ее пансион к девяти, она предстала перед ним такой красавицей, с этими светло-золотистыми волосами, светящимися над голубым свадебным платьем, он осознавал только одно: как сильно любит ее. — Не помни мой букетик, — сказала она. — Ты точно хочешь на мне жениться? — Всенепременно. — Даже если… даже если я взбалмошная и безрассудная? — Конечно! — Даже если… Он нежно поцеловал ее. — Вот, все, — сказал он. — Я знаю, что ты немного влюбилась в Рикара, но теперь все прошло уже, и мы больше не будем об этом говорить — согласна? На какой-то миг она вроде бы заколебалась. — Да, Том. И они поженились. Очень странно это показалось им — жениться во Франции. После церемонии они пригласили друзей на завтрак в свой отель — Тьюди переехала туда накануне вечером, — а после новобрачная отправилась наверх переодеться и окончательно упаковать вещи, тогда как Том проводил мать до ее номера и немного с ней посидел. Она с ними не ехала, собиралась денька два отдохнуть, а затем на такси добраться до Марселя и сесть на очередной пароход. — Меня беспокоит, как ты тут будешь одна, — сказал он. — Я привыкла жить в одиночку, сынок. Ты сейчас должен думать о Тьюди: не забудь, ты ее на восемь месяцев отпустил, у нее было время подумать, и теперь с нею нужно быть чуть потверже. Ты же на двенадцать лет ее старше, а значит, ровно на столько и мудрее должен быть… — Она помолчала. — Впрочем, любой брак складывается по-своему. Оставив мать, Том сошел вниз оплатить счет. — Вас, мсье, желают видеть, — сказал портье. Это оказался проводник с железной дороги. Он принес какой-то пакет. — Bonjeur, Monsieur, — вежливо поздоровался он. — Это вы только что женились на той молодой особе, которая прибыла вчера на экспрессе PLM [57]? — Да. — Я не хотел бы беспокоить мадам в такое утро, однако она забыла в поезде вот это. Этот плащ. — A-a, да-да, — сказал Том, — она как раз спохватилась. — У меня сегодня вроде выходного, вот я и подумал: занесу-ка сам. |