Онлайн книга «Убийство в декорациях Чехова»
– Они подрались в зале из-за микрофона. Одна вцепилась другой в волосы. – Прошу прощения, – сказала Лионелла и подсела поближе. – Как выглядела та, вторая женщина, в которую вцепилась первая? – Девушка лет двадцати – двадцати пяти, похожая на балерину. Лионелла вскинула брови: – Это как же? – Худая, плоская, с длинной шеей. Не женщина, а цыпленок. – Волосы длинные? – Я же говорю: волосы, как у балерины, в пучок собраны. – Но сначала они поругались в туалете? – Так орали, что я подумала, подерутся. Так и вышло. Вернувшись за столик, Лионелла засобиралась: – Уже поздно, и мне далеко ехать. – А вы разве не в гостинице проживаете? – полюбопытствовал Мезенцев. – Я поселилась за городом. – Одна? – Мне так удобнее. – Позвольте вас проводить? – Я на такси. – Где же ваш «Бентли»? – ехидно справился Мезенцев. Она ответила ему с такой же издевкой: – Он перебрался в Москву. – А знаете, – Мезенцев поднялся из-за стола и сделал знак официантке, – с вами бывает весело. Я вызову такси. Конечно, Мезенцев навязался ей в провожатые. По приезде в коттеджный поселок он долго уговаривал Лионеллу впустить его в дом и угостить чашечкой чая. Но Лионелла впихнула его в такси и отправила обратно в город. Глава 7
Бездеятельная, праздная эгоистка Проснуться утром одной в чужом загородном доме – последнее из того, чего хотелось бы Лионелле. Отопление работало плохо, всю ночь она куталась в пуховое одеяло. И как бы ни не хотелось вылезать из постели, ей пришлось идти в душ. Как только Лионелла вошла в ванную, зазвонил телефон, и она вернулась в спальню. – Доброе утро, – это был ее муж. – Холодное утро добрым не бывает, – ответила Лионелла. – В гостинице не топят? – Я не в гостинице. – А где ты? – обескураженно спросил Лев Ефимович. – Переехала в особняк. – Почему? – Здесь удобнее. – И холоднее… – Помолчав, Лев Ефимович обронил: – Тебе нужен автомобиль и охранник. – Нет. – Я настаиваю. Тебе нельзя жить одной в чужом доме. – Прошу тебя, не настаивай. – Что случилось? – А почему должно что-то случиться? – фальшивым голосом спросила она. – Я слишком хорошо тебя знаю. Все дело в том инциденте? Притихнув, Лионелла осведомилась: – Ты уже знаешь?.. – Я знаю все. Осведомленность – моя сильнейшая сторона. Артистка вашего театра упала с высоты и разбилась насмерть. В изобретательности вашему режиссеру не откажешь. Смотри, как бы и тебя не сунули в гроб. – Это иносказание? – Прости, сказал глупость. Тревожусь за тебя, в этом все дело. Следствие выяснило, в чем было дело? – спросил Лев Ефимович. – От гроба оторвались тросы. – Все разом? – Он помолчал. – Так не бывает. Сдается мне, что это было убийство. – Сдается мне, что ты знаешь больше, чем я. – Осведомленность – мой жизненный принцип. – Ну, говори… – произнесла Лионелла. – Есть сведения, что часть крепежа была скручена. – Это точно? – Абсолютно. – И что теперь делать? – Следствие найдет того, кто это сделал, но ты будь осмотрительнее. И вот еще что… – Лев Ефимович помолчал. – Я бы предпочел, чтобы ты вернулась в гостиницу. Сегодня пришлю к тебе горничную, она перевезет все вещи из особняка в гостиницу. – Я остаюсь здесь. – Это не обсуждается. Ты знаешь, я готов на любые уступки, если вопрос не касается твоей безопасности. – Ты что-то знаешь и не хочешь мне говорить? – Если бы знал – сказал, – возразил Лев Ефимович. – Ну хорошо. – Лионелла влезла под одеяло, чтобы согреться. – Но только горничную не присылай, она мне не нужна. – Справишься сама? – Все мои вещи остались в гостинице. Здесь только косметика. – Позвоню тебе вечером. – Целую. – Закончив разговор, Лионелла укуталась в одеяло и закрыла глаза. На протяжении всего разговора она ожидала, что Лев спросит про Кирилла, он проявил деликатность. Ее чувство к мужу было собирательным и складывалось из благодарности, привязанности и нежелания что-то менять. Лев Ефимович все знал, но ему и этого было достаточно. Согревшись, Лионелла все же нашла в себе мужество влезть под холодный душ. Потом быстро оделась, закинула в сумку косметику и вызвала такси. В театр она приехала раньше обычного, из чего сделала вывод, что холод дисциплинирует. Побродив немного по кулуарам, Лионелла пошла в репетиционный класс. Поднялась по лестнице, приблизилась к закрытой двери и услышала из-за нее голос Магита: – Ты не понимаешь, на кого замахнулась! Магиту ответил голос его жены Веры Петровны: – Мы двадцать пять лет женаты, но ты ни разу не дал мне приличной роли. – Неправда! – Что? – зло поинтересовалась Вера Петровна. – Скажи! Приведи хоть один пример! – А как же «Коварство и любовь» [5]? – Побойся бога! Я играла там камеристку Софи! – Зато в первом составе, – умиротворяюще обронил Магит. – Чего ты хочешь от меня, Вера? – Чтобы ты перевел меня в первый состав и поставил играть премьеру. – Да ты совсем ополоумела! Что я скажу Петрушанской?! – Мне все равно. – Она и так меня постоянно кусает. – Если укушу тебя я, будет куда больнее, – пообещала Вера Петровна. – Угрожаешь? – спросил Виктор Харитонович, и голос его изменился. – Ты знаешь, о чем я говорю… – Одумайся, Вера. Стоит это сделать, и обратной дороги уже не будет. – Если бы не ты, я стала бы примадонной! Но я всю жизнь посвятила тебе, дала возможность работать и развиваться. И как же бездарно ты распорядился своей судьбой! – Я – художественный руководитель театра! Я – главный режиссер! – крикнул Магит. |