Онлайн книга «Убийство в декорациях Чехова»
Проводив ее взглядом, костюмерша чуть слышно проронила: – Теперь нескоро отмоется… – От чего? – поинтересовалась Лионелла. – Она же ни в чем не виновата. – Виновата не виновата, Кропоткина погибла из-за нее. – Если бы не погибла Кропоткина, погибла бы Костюкова. Ей просто не повезло. – Артисты – люди злые, будут травить. – Тамара сняла с шеи сантиметровую ленту и обхватила ею грудь Лионеллы, потом – талию и бедра. – У вас идеальная фигура. Лионелла усмехнулась: – Еще добавьте: для вашего возраста. Кстати, какой у меня объем бедер? – Девяносто три сантиметра. – Тамара взяла листок и записала в столбик все измерения. – Слышала, что Костюкова часто болеет, – сказала Лионелла. – Болеет не она, а ее дети. – Она замужем? – За местным бизнесменом. – Богатый человек? – Не так чтобы слишком, но, судя по машине, квартире и двум загородным домам, на хлеб с маслом хватает. – И что же… – Лионелла замялась. – В театре у нее нет любовника? Тамара отмахнулась: – Какое там! Спектакль только закончится, Костюкова – сразу домой. Еще другие не переоделись, а она уже несет костюмы на склад. – А мне сказали, что она и Кропоткина не поделили любовника. Тамара замерла, словно прислушиваясь, потом переспросила: – Костюкова и Кропоткина? – Да. – Быть такого не может. – Почему? – Кропоткина спала со всеми подряд. Но Костюкова… Нет. Я про такое не знаю! – Вот вы говорите, что Костюкову будут травить… Ее не любят в театре? – А за что ее любить? Дома, дорогая машина, муж, двое детей. – Тамара оглядела Лионеллу. – Думаете, вас очень любят? – Я здесь недавно. Меня любить не за что. – На вас кофточка за двадцать тыщ и туфли – за пятьдесят. – Кропоткину тоже не любили? – Ну, это другое дело… – заметила костюмерша. – Другое – это какое? – Она же была злая как собака. Да что я говорю… Вы сами с ней поругались. – Вы обо всем знаете! – воскликнула Лионелла. – А что вас удивляет, дорогуша? Мы с вами в театре работаем. – Значит, вы считаете, что у Костюковой и Кропоткиной не было ссор? – Откуда мне знать? – Ну вы же сами только что говорили. – Кропоткина с любым могла поругаться. Однажды ударила на сцене артиста Строкова. – За что? – С трех раз догадайтесь. Лионелла предположила: – У них была связь? – Перепихнулись несколько раз, но Строков вернулся к Петрушанской. – Как интересно. Петрушанская и Строков женаты? – Ах, Лионелла Павловна, не смешите меня, пожалуйста. У Петрушанской муж-профессор. У Строкова есть жена. – Я поняла: они просто любовники. – Приехали вместе после театрального училища и уже тогда крутили любовь. – Кто бы подумал… – А я видела ваш фильм про Варвару Воительницу. – Понравилось? – Очень! Особенно там, где вы в кольчуге и на коне. Костюмы очень тяжелые? – В кино много бутафории. – Лионелла подошла к закройному столу и взяла рисунок костюма. – Что это? – Ваши платье и шляпка. – Кто рисовал? – Ольшанский. В театре все говорят, что у вас с ним любовь. Это так? – От вас ничего не скроешь… – Простите, что брякнула, не подумав, – извинилась Тамара. – Прощаю. – Лионелла положила рисунок на место. – Я еще нужна? – Нет. Мы закончили. * * * Лионелла вошла в декораторскую, рассчитывая увидеть Кирилла на галерее под потолком. Но он стоял внизу на гигантском куске ткани и рисовал кистью величиной со швабру. – Кирилл! Можно? Он оглянулся: – Стой там. Сейчас подойду. – Кирилл сделал несколько мазков и, оставив кисть на ведре с краской, медленно подошел к Лионелле. – Видела эскиз моего платья, – нерешительно проговорила она. – И что? – Очень понравился. – И ты пришла сюда, чтобы это сказать? – Не только. – Что еще? – Не хочу потерять твою дружбу. – Нельзя потерять то, чего нет. – Кирилл недовольно огляделся. – Послушай, мне надо работать. – А я считала тебя другом, – сказала Лионелла. – Дружба – это не про нашу историю. Я любил тебя, Машка. А теперь давай… – Он махнул рукой в сторону двери. – Уходи! * * * На лестнице Лионеллу догнал следователь Митрошников: – Вы-то мне и нужны! Словно не расслышав, она продолжала спускаться вниз по ступеням. Митрошников забежал вперед и перекрыл ей дорогу: – Вы не слышите? – Нет, не слышу. – Бросьте ломать комедию! Наличие богатого мужа не дает вам права пренебрегать интересами следствия. – Здороваться вас не учили? – спросила Лионелла и обошла Митрошникова. – Здравствуйте! – гаркнул следователь, и Лионелла тут же развернулась к нему: – Добрый вечер, Геннадий Иванович. Вам что-то нужно? – Ну наконец-то! Нам надо поговорить. – Он огляделся: – Сядемте возле гардероба. Они прошли туда и сели на скамью, повернувшись друг к другу. – Я не нашел женщину, которая говорила с Кропоткиной, – начал Митрошников. – В труппе таких актрис нет. Никто из них не шел с Кропоткиной через сцену за три часа до спектакля. Никто не говорил с ней про зеркало и человека, которому нельзя отказать. – А мне зачем об этом знать? – спросила Лионелла. – Это ваши проблемы. – Сознайтесь, вы мне соврали? – Нет. Я сказала правду. Митрошников оглядел ее с ног до головы, и его вдруг прорвало: – Чего вы крутите хвостом?! Чего вы хотите?! – Не смейте так со мной говорить. – Лионелла встала и направилась к выходу. Митрошников засеменил рядом с ней: – Вы словно бельмо на глазу. Все видели, слышали, знаете, со всеми переругались. Лионелла шла молча с гордо поднятой головой. |