Онлайн книга «Убийство в декорациях Чехова»
– Я сама… – засопротивлялась она. – Кто-нибудь! Позвоните в «Скорую»! – крикнул Магит. В гримерной Лионеллу уложили на диван. Мужчины вышли, гримерша скинула с Лионеллы парик и начала стягивать костюм. – У вас на шее и на кистях ожоги… – сочувствуя, проговорила она. – Если бы не парик и толщинки, вас бы всю обожгло. – Она показала обгоревшее тряпье и тяжело вздохнула: – Я будто чувствовала… Не надо было вам садиться на это место. Вскоре приехала «Скорая», фельдшер констатировал немногочисленные ожоги первой степени, выписал мазь и повторил слова гримерши: – Если бы на вас не было столько одежды, вы бы не отделались так легко. Спасительную роль также сыграл накладной нос. Раскаленный осколок выплавил в нем дыру. Представив, что то же самое могло случиться с ее собственным носом, Лионелла мысленно поблагодарила Создателя. Она все еще лежала на диване, когда в гримерку ворвался Кирилл Ольшанский. Он с ходу бросился на колени, чтобы увидеть ее лицо: – Как ты?! – Теперь – нормально. – Обожглась? Порезалась? – Все не так уж страшно, – ответила Лионелла. – Ты здесь откуда? – Мне позвонили. – Вот видишь, не дала тебе выспаться. – Машка! – Кирилл уткнулся в ее плечо. – Все хорошо. Он поднял голову и прошептал: – Но ты могла умереть. – Как видишь, жива. – Она вытерла ладонью ему глаза. – Тебя увезут в больницу? – спросил Кирилл, а Лионелла ответила: – Нет, я поеду в гостиницу. Спектакль между тем продолжился. Зрители, кажется, не поняли, что случилось на самом деле. Все выглядело очень органично: жена уличила мужа в измене при полной иллюминации. * * * В десять вечера Лионелле позвонил муж: – Как себя чувствуешь? – А почему ты об этом спрашиваешь? – поинтересовалась она. – Потому, что во время спектакля над тобой взорвались прожекторы. – У тебя есть осведомитель? – Даже если так, это ничего не меняет, – сказал Лев Ефимович. – Тебе нужно в больницу. – Стоит ли? Всего несколько ожогов на руках и шее. – Их нужно лечить. Я распоряжусь… – Постой. Хватит распоряжаться. Повторяю: я в полном порядке. – Ты – легкомысленная и своенравная особа! – прикрикнул муж. – Совсем не думаешь о себе. Я настаиваю, чтобы ты немедленно вернулась в Москву. – Нет. – Как же мне с тобой тяжело… – Сказав эту фразу, Лев Ефимович дал понять, что отступился и все будет так, как хочет она. И Лионелла оценила его уступчивость: – Прошу тебя, не волнуйся. – Меня преследует постоянное чувство, что ничем хорошим твоя затея не кончится. – Она закончится чудно. Я блестяще сыграю роль Елены Андреевны и получу «Хрустальную Турандот» [9]. – А я говорю серьезно. – Я тоже. – Второе происшествие за неделю. Не думаю, что это случайность. – Никому я здесь не нужна, – без особой радости сообщила она. – Ты нужна Митрошникову. Завтра утром пойдешь к нему с Венявским. – Во сколько? – Он тебе скажет. – Хорошо бы до одиннадцати. В одиннадцать у меня репетиция. – Слышать не хочу о театре. А почему ты не говоришь про подарок? – спросил Лев Ефимович. – Серьги? Ах да! – Лионелла встала с постели и подошла к шифоньеру. Открыв створку, достала сумочку и с ней вернулась назад. – Сейчас… Сейчас… – Ну что? – поторопил он. Лионелла пошарила рукой внутри сумки, но коробочки не нашла. Затем открыла ее пошире и, заглянув внутрь, окончательно поняла: в сумке пусто. Из телефона раздался голос мужа: – Тебе нравится? – Да… – выдавила из себя Лионелла. – Камни хороши, не так ли? – Чистейшей воды изумруды. – Замочки надежные? – Все как мне нравится. – Что же… Я рад. – Спасибо. Мне стыдно, что я тебя не поздравила. – Через год у тебя будет возможность исправиться. – Сказав это, Лев Ефимович рассмеялся: – Если, конечно, не ввяжешься в очередную авантюру. Закончив разговор, Лионелла еще раз проверила сумочку и на всякий случай три остальные. Коробочки с серьгами ни в одной из них не было. Лионелла закурила и стала вспоминать весь вчерашний день с того момента, когда Венявский передал ей подарок. Это было утром за завтраком, после чего она переоделась и поехала в театр с этой же сумочкой, и значит, серьги уехали с ней. В театре ее пригласили к директрисе, и она отправилась туда. – С сумкой или нет? – спросила себя Лионелла и снова задумалась. Все было так: она вошла в репетиционную комнату, повесила сумку на спинку стула, после этого ее заметил Магит и позвал с собой к директрисе. Да! Она ушла с пустыми руками, и, пока находилась в кабинете Валентины Ивановны, ее сумка оставалась на стуле. Когда Лионелла вернулась и Магит отменил читку, она забрала сумку и вышла из комнаты. – Можно? – из коридора послышался голос Венявского. – У вас открыто, Лионелла Павловна. – Заходите! – сказала Лионелла и вышла навстречу. – Простите за беспокойство. Лев Ефимович сказал, что вы еще не спите, и я решился зайти. Завтра в девять нас ждет Митрошников. – А как же больничный? – поинтересовалась она. – Он больше не нужен. Мы подготовились. – Ну что же… – Лионелла красиво затянулась вставленной в мундштук сигаретой. – Что у вас с руками? – Ожоги, – коротко ответила она и спросила: – Разве Лев не рассказывал? – Ах да… Эти прожекторы. – Мне повезло, последствия могли быть намного серьезнее. – Никогда не думал, что актерская профессия так опасна. – О-о-о! – улыбнулась Лионелла. – И вы еще многого не знаете. – Понимаю, это ирония… – Арнольд Юрьевич сдержанно поклонился. – Завтра утром в половине девятого буду ждать у ресепшена в холле. – Постойте! – вскрикнула Лионелла. Венявский удивленно поднял глаза: – Что такое? – У меня украли серьги. Они были в той коробочке, что передал муж. |