Онлайн книга «Стрелок. Путь в террор»
|
– А это царевич, какая разница? – Скажешь тоже! Сема, а ты что думаешь? – Я думаю, что работать надо, – напряженным голосом ответил парень. – А то Дмитрий Николаевич придет, а у нас конь не валялся. – А где он? – Не вашего ума дело. Ну-ка, по местам! – Чего это с ним? – опасливо косясь, спросил Тимоха. – Не знаю, он с тех пор, как Стешкин отец помер, сам не свой ходит. Однако делать было нечего, и подкрепившиеся ребята с энтузиазмом принялись за дело. Так что когда Будищев наконец-то появился, было готово уже с полдюжины новых звонков, хоть бери и устанавливай, да еще столько же на подходе. – Здорово, архаровцы! – поприветствовал он своих работников. – Здравствуйте, – вразнобой ответили те. – Работа кипит? – А как же. Вон сколько лежит. – Проверяли? – Обижаете, Дмитрий Николаевич. – Ты что такой смурной, спал плохо? Семка, к которому и адресовался вопрос, только пожал плечами в ответ. Больше всего ему хотелось остаться с наставником наедине и спросить, верна ли его догадка, но тот как ни в чем не бывало балагурил с ребятами. Спрашивал у них, как идут дела дома и не надо ли какой помощи. – Дядь Мить, – неожиданно спросил Пашка. – А когда ты нас на монтаж брать станешь? Вопрос был далеко не праздным. Мальчишки знали, что установщикам нередко достаются щедрые чаевые, а в их семьях каждая копейка была на счету. – Подрасти немного, – усмехнулся Будищев. – А то с тобой придется лесенку таскать все время. Ответом на его слова был дружный смех, после чего работники разошлись по своим местам, и только Семен ходил за Дмитрием как приклеенный. – Ну что ты маешься? – спросил наставник, когда они, наконец, остались одни. – Хочешь спросить чего, спрашивай! – Говорят, что великого князя убили… – Я тоже слышал такое. – И что? – И ничего. Земля ему стекловатой. – Это ты? – Что я? – Ну, это… – Семушка, ты с дуба рухнул? Мы с тобой самые что ни на есть верноподданные у его императорского величества и, когда не работаем, только и делаем, что молимся о здравии его фамилии! Уловил? Ну а ежели один из царских сыновей нагрешил, да его Господь наказал… то кто мы такие, чтобы обсуждать Божий промысел? – Ага, понял. – Вот и молодец. Заказов сегодня нет. Да и с этой кутерьмой вряд ли появятся. Так что вечером надо будет Стешу навестить. – Я с тобой! – Само собой. И тут вот еще какое дело. Нам, возможно, уехать отсюда придется. Надолго. Поедешь со мной? – А далеко? – Очень. – А Стеша? – Семен, не рви мне сердце. Если ей не полегчает, то лучше оставить в лечебнице. Там за ней хоть присмотрят. – Прости, Дмитрий Николаевич, – как-то очень серьезно, по-взрослому ответил мальчик. – Только на кого я Стешу оставлю? А еще мамка с сестренками малыми… – Ну ладно, – покачал головой Будищев. – Я еще никуда не уехал. Антонина Дмитриевна, несмотря на помощь брата, с трудом выбралась из кареты и, тяжело вздохнув, направилась к дому. Последнюю ночь она провела у постели императрицы Марии Александровны и очень устала. Трагическая гибель сына тяжело сказалась на самочувствии ее величества. Никто из приближенных или слуг не услышал от этой маленькой, но сильной женщины ни единой жалобы или стона, и лишь в некогда прекрасных глазах черной бездной плескалось отчаяние. Большинство подруг государыни давно умерли, царственный муж в открытую изменял ей, а теперь жестокая судьба забрала еще и сына. Ее бедное сердце не выдержало этого последнего страдания, и она тихо угасла на глазах своей камер-фрейлины. Ноги плохо слушались графиню, и она непременно упала бы, если бы к ней на помощь не пришел высокий молодой человек с щегольскими усами. – Держитесь за меня, – воскликнул он, протягивая руку. – Благодарю вас, – начал было Вадим Дмитриевич, но тут же осекся, узнав Будищева. – Я тоже рад вас видеть, – кивнул тот в ответ. – Ах, это вы, – всхлипнула Антонина Дмитриевна, с благодарностью приняв помощь. – Хорошо, что вы пришли поддержать нас в этой утрате. Бывший унтер с бесстрастным лицом помог пожилой женщине добраться до дому, где его ношу тут же попытались перехватить слуги. Впрочем, эта попытка не удалась, и молодой человек проводил графиню до гостиной. – У вас, вероятно, какое-то дело? – сухо осведомился граф Блудов. – Что с тетушкой? – обеспокоенно спросил Дмитрий, проигнорировав вопрос. – Переутомилась. Они были очень близки с ее величеством, и… моя сестра восприняла эту утрату близко к сердцу. – Со мной все хорошо, – ответила графиня, немного отдышавшись. – А вы как? – Да со мной-то что сделается! – беспечно отмахнулся Дмитрий. – Молодой, здоровый, жениться вот собрался. – В каком смысле? – опешил граф. – В смысле на девушке. Тоже молодой и красивой. Хотел с вами познакомить. – Она что – здесь? – Нет, конечно. Просто договорились бы о встрече. – И на том спасибо. Впрочем, как видите, ваши матримониальные планы крайне не своевременны. – Это точно. – Что же, очень хорошо, что вы это понимаете. Так что не смею задерживать. – Есть еще одна проблема. – Час от часу не легче! Что вам еще угодно? – Да в лечебницу меня не пускают. – В какую еще лечебницу? – Это моя вина, – вмешалась в перепалку Антонина Дмитриевна. – Со всеми этими трагическими событиями, я забыла отдать необходимые распоряжения. – Мне, право, совестно вас беспокоить… – Пустяки! Вадим, распорядись, пожалуйста, принести писчие принадлежности. До кабинета мне теперь не добраться, так что я напишу записку здесь. Этого будет достаточно. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – сокрушенно вздохнул Блудов. – Просто сумасшедший дом какой-то! Тем не менее все необходимое было доставлено, и старая графиня принялась за работу. Покончив с письмом, Антонина Дмитриевна присыпала его песком и, убедившись, что чернила высохли, протянула послание Дмитрию. – Берите. И, разумеется, как только позволят обстоятельства, я с большой охотой познакомлюсь с вашей избранницей. – Спасибо. Она вам понравится. – Не сомневаюсь, – фыркнул Вадим Дмитриевич. |