Книга Магос: Архивы Грегора Эйзенхорна, страница 40 – Дэн Абнетт

Снова погрузив руку в лепестки, Тит нащупал небольшой прямоугольный предмет. Визитная карточка. На одной стороне была надпись «Клотен и Сыновья, погребальные работы и прощальные ритуалы». Там же были адрес и номер вокс-связи.

С другой стороны красовалась надпись от руки: «Господин Тит, вам нужно закончить дела с этими людьми. Номер заказа — 87». Эндор подумал, что если четыреста тридцать пять поделить на восемьдесят семь, то выйдет пять.

— Уважаемый? — позвал Эндор.

Администратор открыл дверь и заглянул в гримерную:

— Сударь?

— Каковы мои шансы найти здесь что-нибудь выпить?

«Клотен и сыновья» расположились в мрачном оуслитовом здании в самом конце улицы Лимналя. В заснеженном дворе здания стояли блестящие длинные катафалки. Когда Эндор вошел, где-то зазвенел колокольчик.

— Могу я вам чем-то помочь? — спросил тучный молодой человек в траурном одеянии.

— Нет, не можете, — ответил Эндор. — Зато он может.

Тит указал на высокого стройного мужчину, стоявшего в дальнем конце небольшого цеха, пропахшего плесенью, среди рулонов темного бархата и штабелей самфорового дерева.

— Мастер Клотен! — позвал толстяк. — Это к вам.

Мастер Клотен вышел к Эндору. Даже без черной шляпы с высокой тульей не узнать его было невозможно. Именно такое жесткое и бледное лицо ожидаешь увидеть у человека, всю жизнь проработавшего гробовщиком.

— Что я могу для вас сделать, сударь? — спросил он.

— Заказ номер восемьдесят семь.

Клотен начал листать толстый гроссбух, но Эндор понял, что гробовщик и так знает, о чем речь.

— Да, конечно. Все оплачено. Гроб из налового дерева и забронированный участок на муниципальном кладбище. Надпись на надгробии уже готова. Восемнадцать плакальщиков. Два наших самых печальных мальчика уже готовы. Экипаж, запряженный лошадьми. Пышные венки. Два гимна уже выбраны и утверждены. Их будет петь приглашенный хор из Театрикалы. Вроде бы все в порядке.

— Хорошо, — кивнул Эндор. — И все оплачено?

— Именно так.

— Я видел вас сегодня на улице.

— Весьма вероятно, — согласился гробовщик. — Смерть постоянно за кем-то приходит. Она, можно сказать, преследует нас.

— Я уже где-то это слышал, — улыбнулся Тит.

— И она никогда не выбирает момент, — продолжил Клотен. — Нападает тогда, когда хочет. Такова суть вещей.

— И правда. Ну что ж, похоже, церемония организована достойно, благодарю вас. Я хорошо его знал. — Эндор всмотрелся в лицо собеседника, ожидая реакции. Ее не было. — Великолепная церемония. Это — тексты гимнов?

— Они самые.

Тит всмотрелся в распечатки.

— Я бы хотел оплатить часть расходов, — сказал он. — Как я уже говорил; я хорошо знал покойного.

— Госпожа Залид уже все оплатила.

— Правда? Правда? — пробормотал он, — Можно посмотреть надпись на надгробии?

Гробовщик передал ему пикт.

— Какая печальная утрата, — произнес Клотен, — Смерть в зубах такого чудовища. Трон, я и не знал, что на Кароскуре остались такие хищники. Подумать только!

— И правда, — отозвался Эндор.

Он смотрел на изображение. На надгробии было его имя.

Алхимик закрыл свою лавку на ночь. Тит Эндор, стоя под снегом, колотил в дверь, пока адепт ее не открыл.

— Сегодня! — рявкнул Эндор, — Ты обещал результат сегодня!

— Вы пришли слишком поздно, — ответил адепт.

— Просто скажи, что удалось обнаружить, — бросил Эндор. Он странно себя чувствовал и не имел никакого желания спорить.

— Я истолок зуб. Как вы и предполагали, он принадлежал заурапту с Бронтотафа.

Эндор стоял в очереди у дверей в Театрикалу. За окнами сиял золотистый свет, из дверей доносились звуки увертюры.

— Любое место в амфитеатре, — сказал он девушке на кассе, проталкивая несколько крон в окошко.

— Сударь, вы хорошо себя чувствуете? — спросила она.

— Я в порядке.

Он взял напрокат бинокль, купил программку и бокал джойлика, после чего поспешил занять свое место.

Алый зрительный зал пульсировал, будто живой. Красный и черный цвета, множество людей. Спустя несколько извинений и благодарностей ему удалось добраться до нужного кресла.

Эндор прижал глаза к линзам бинокля. И, как обычно, свет отразился от оправы такого же бинокля в четыреста тридцать пятой ложе. «Попался, Малико», — подумал Тит.

Увертюра закончилась. Занавес разошелся в стороны, на сцене появились танцоры. А вот и она. Идеальные движения и баланс. Где же она пряталась?

Тело Эндора само по себе начало двигаться в ритме зендова.

— Вы не могли бы перестать? — попросила сидящая рядом женщина.

— Прошу прощения, — отозвался Эндор и замер, потягивая напиток.

Он снова перевел взгляд на ложу и увидел блики на оправе бинокля. Четыреста тридцать пять. Четыреста тридцать пять.

Разумеется, никакой ложи номер четыреста тридцать пять не существовало.

Рядом с ним уселся Либструм.

— А, вот и ты, — улыбнулся Эндор. — Очень вовремя.

Дознаватель странно на него посмотрел.

— Ты ведь знаешь, что я пытался с тобой связаться?

— Знаю, — вздохнул Либструм.

— Где ты был?

— Работал. Послушайте, сударь…

— Тсс! Нельзя разговаривать во время спектакля. Он прекрасен. Смотри, как они танцуют. Посмотри на нее.

— Сударь, я… сударь… меня прислали из ордо, — сказал Либструм. — Я был обеспокоен. Ваши звонки и все остальное… Во время вашего предыдущего медосмотра я настоял на кое-каких анализах. Они хотели, чтобы я вам сообщил. Мне так жаль, я никогда не желал вам ничего подобного, сударь.

— Чего не желал? Трона ради, посмотри на нее! — Эндор подался вперед, прижимая бинокль к глазам. Свет отразился от их оправы.

— Сударь?

— Что?

— Сударь, это черви. Мозговые черви. Врачи считают, что вы могли заразиться много лет назад. Возможно, от Хапшанта.

— Ом был яркой личностью.

— Сударь, ваш разум пожирают. У вас деменция.

— Не говори глупостей, Либструм. И вообще, где ты пропадая?

— Сударь, думаю, вам лучше пойти со мной. Я вызвал врачей. Они обеспечат вам комфорт в последние месяцы жизни.

Эндор опустил бинокль.

— Это какой-то трюк? — спросил он.

— Нет, сударь, — ответил Либструм.