– Нет, папа, я писем от вас не получала.
– Не получили! Я начну процесс с почтовой дирекцией! – закричал он. – Дети мои, – продолжал он, понизив голос и оборачиваясь к своей жене, – вот ваша новая мать – леди Окбурн. Надеюсь, вы и без письма примете ее, как подобает барышням.
Графиня протянула руку Дженни и проговорила: «Я вас умоляю, леди Дженни, будем друзьями. Уверяю вас, что я не приехала сюда, чтобы оспаривать права дочерей графа и водворить раздор в семье! Полюбите меня!» – Добавила она.
– Вас полюбить! – Повторила Дженни, полюбить змею, которая старается обвиться вокруг нашего тела, чтобы задушить нас, – мелькнуло в ее голове, – нет никогда! – Это вещь невозможная, – закончила она громко.
– Люси! По крайней мере вы, позвольте вас любить так же, как я любила прежде; я всеми силами постараюсь заменить вам мать, – сказала графиня Окбурн, поцеловав крепко-крепко Люси.
Граф, представив леди Окбурн дочерям, тотчас же удалился в свою комнату, чтобы не быть свидетелем всех этих крупных разговоров, которых он ожидал, и расположился на диване, желая отдохнуть с дороги.
– Ваше сиятельство! Комната ваша готова и лампа зажжена, – доложила горничная графине Окбурн, войдя в гостиную.
Какое несчастье! Какой ужас! – думала Дженни, – папа женился, не предупредив меня об этом; и, заплакав горькими слезами, прошла в свою комнату, куда вскоре вошла Юдио с письмом в руках.
– Что это за письмо? – Спросила Дженни.
– Это то самое письмо, которое граф написал вам после своей свадьбы. Помпей забыл опустить в ящик и убедительно просит вас не говорить этого графу.
– Хорошо. Дай мне его сюда, – добавила она, протягивая руку.
Распечатав письмо, она прочла следующее:
Милая Дженни!
Сегодня утром я обвенчался с мисс Летвайт и приеду с ней домой завтра вечером. Пожалуйста, приготовь все для нашего приезда. Напрасно ты была о ней плохого мнения. Это милейшая из женщин, которых я когда-либо встречал. Надеюсь, что, узнав ее получше, ты полюбишь ее. Не забудь, что она моя жена и хозяйка моего дома.
Преданный отец твой
Окбурн!
Прочтя это послание, она смяла его и снова залилась слезами.
Глава XXXIII
Я больше не могу жить с вами, – начала Дженни, оставшись глаз на глаз с отцом, – позвольте мне выбрать какое-либо другое помещение.
– Не говори, Дженни, таких пустяков, – возразил граф, – все пойдет по-старому, если ты только этого захочешь.
– Я не останусь здесь, – едва слышно проговорила Дженни. – Позвольте мне поселиться в Венок-Сюде, в нашем доме, надеюсь, я могу воспользоваться им, тем более, что зима уже на дворе, и вряд ли кто возьмет эту квартиру.
– Если хочешь, проведи зиму в Венок-Сюде. Дело твое, но потом уж не пеняй.
– Позвольте мне, папа, взять с собой и Люси!
– Нет, уж не прогневайтесь, – Люси останется у меня.
Затем, простившись с отцом, Дженни пошла к себе в комнату укладывать свои вещи.
– Юдио, – сказала она, я сегодня переезжаю в Венок-Сюд, в наш дом в Монтикюль. Хотите ехать со мной? Если же вы не согласны жить у меня, то останьтесь при Люси.
– Нет, ваше сиятельство, я лучше с вами поеду.
– Знайте только, Юдио, что у меня будет две прислуги: вы и еще кто-нибудь. Я решила сегодня же ехать. Потрудитесь все убрать.
– О, Дженни, как нам будет весело! – Вскричала Люси, вбегая в комнату старшей сестры, – леди Окбурн прелестная женщина, она мне сейчас сказала, что найдет хорошее место для мисс Сноф, а моим воспитанием займется сама.
– Я уезжаю Люси, – сказала Дженни, – мне бы хотелось… Да мне хотелось бы взять тебя с собой, но папа этого не позволяет.
– Как, ты уезжаешь! Но ведь не навсегда же?
– Навсегда.
– Куда же ты едешь?
– Я переезжаю в Венок-Сюд.
– И ты соглашаешься покинуть отца?
– Да ведь теперь папа не один, – возразила Дженни.
– А я-то останусь одна.
– Надо быть благоразумной, Люси, сегодня мне некогда обдумывать это. Оставь меня одну, иначе я не успею уложиться.
Люси вышла из комнаты и с заплаканными глазами вошла в зал, где возле пианино сидела графиня Окбурн.
– О чем ты плачешь, Люси? – Спросила она.
– Дженни уезжает от нас.
– Дженни уезжает?
– Да она переезжает в Венок-Сюд сегодня же вечером.
– Граф это знает?
– Да, папа знает. Графиня, оставив Люси в зале, пошла к графу.
– Правда ли то, что Дженни хочет нас покинуть? Нельзя ли как-нибудь остановить? – Спросила она мужа.
– Нет, теперь ничего невозможно сделать. Если Дженни что решила, то уж ничем не заставите ее передумать.
– Но… граф…
– Ведь я тебе говорю, что теперь ничего не сделаешь.
После этого графиня решилась пойти в комнату Дженни, где все уже было уложено.
– Леди Дженни, не причиняйте мне такого горя. Клянусь вам: предвидь я это, ни за что бы не вышла замуж за графа.
– Раньше следовало думать об этом, – проговорила Дженни, не смотря на графиню.
– Если бы вы согласились быть хозяйкой в доме, – сказала графиня, – и…
– Нет, благодарю вас за предложение, но позвольте на сей раз нс воспользоваться им.
Граф был совершенно прав, подумала графиня.
– Впрочем, – снова начала она, обратясь к Дженни, – я не теряю надежды подняться в ваших глазах в один прекрасный день, и после этих слов она вышла из комнаты.
Пообедав, Дженни простилась с Люси и мисс Сноф и отправилась с Юдио на свое новое местожительство.
Все эти неприятности слишком подействовали на нервы Дженни, и она совсем разболелась, так что была вынуждена пригласить к себе мистера Джона Грея.
Доктор узнав, что причиной ее болезни была не простуда, а просто нервное расстройство, объявил ей, что ему незачем ездить к ней, так как нет необходимости прописывать лекарства. «Одно время вылечит вас», – прибавил он.
– А что нового в Венок-Сюде? – Спросила Дженни доктора.
– Ничего особенно интересного для вас: одни умерли, другие поженились.
– Как идут дела Карлтона? – Спросила она, желая узнать о нем и о Лоре.
– Практика его с каждым днем все увеличивается. С тех пор как случилось это несчастье с мисс Крав, от моего брата все бросились к нему.
– Все это должно быть неприятно для мистера Стефена Грей.
– Да, неприятность это большая. Но он надеется на то, что в один прекрасный день все выяснится. Да, вы представьте себе, что до сих пор никто не справляется об мисс Крав. Ни муж, ни кто из родных.
