Книга Иван Грозный. Конец крымской орды, страница 87 – Александр Тамоников

Хворостинин сделал это, и Парфенов сказал:

– Все правильно. Ничего другого Михайло Иванович и не мог представить на совет.

– Ну чего мог и чего не мог главный воевода, мы обсуждать не будем. Поговорим о задании особой дружины и отрядов, приданных ей, начальники которых находятся здесь. Всем вам надо сойтись в единый отряд, который вместе с малым нарядом будет насчитывать более трех сотен воинов. Завтрашнее сражение мы непременно выиграем. Иначе погибнет Москва, а с ней и вся Русь. В таком деле Господь нас не оставит. Завтра дело пойдет так. Мы отобьем первые, самые многочисленные налеты крымчаков. Девлет-Гирей бросит на нас последние силы. В это время большой полк обойдет басурман и ударит им в спину. Ордынцы, измотанные боем, этого не выдержат. Хан вынужден будет объявить отход, если до того его тумены не побегут сами. А куда? Конечно, к Оке. Глядите на чертеж. Вот село Марьино, а вот деревня Ропша. Это в каких-то десяти верстах ниже Сенькиного брода. В прошлом году в них наведались ногаи, и эти селения были брошены. Басурмане прознали про местный перелаз. Мы его не перекрывали, но и крымчаки там не переправлялись. Наверное, хан берег этот перелаз, как и некоторые другие. Теперь его прикрывает отряд ногаев, состоящий из пяти сотен. Татары начнут отход к Оке, подойдут к этому перелазу. На их уничтожение выйдут струги плавной рати воеводы Чурко. Они же перекроют Сенькин брод, перелаз у Дракино, другие места. Но чтобы струги могли бить крымчаков в воде, их надо защищать с суши, обеспечить им безопасность выхода на прямой выстрел.

Бордак прервал Хворостинина:

– Другими словами, особому отряду следует пойти к этой переправе и уничтожить пять сотен ногаев, которые его прикрывают. Я верно понял?

Воевода передового полка кивнул.

– Верно, Михайло. Но после того, как побегут татары!

– А успеем ли мы дойти до переправы раньше их? Если татары побегут, то очень быстро.

Хворостинин посмотрел на боярина и заявил:

– А ведь ты прав, Михайло. Потерпев поражение, крымчаки, ногаи, да и прославленные янычары полетят к реке так, что не догонишь. Страх подгоняет. О том мы не подумали. Ладно я, но почему этого не просчитал главный воевода?

– У него без того дел полно. На воеводе генеральное сражение, а тут какой-то отряд в три сотни, пусть и особый, – сказал Парфенов.

– Скорей всего, так. Тогда я принимаю решение. Вам с рассветом идти туда, уничтожить заслон, переправиться, занять оборону на правом берегу. Тогда вы успеете и разобраться с ногаями, и сделать небольшое укрытие для пушек и пищальников.

Бордак кивнул.

– Это другое дело. Не сомневайся, князь, переправу возьмем. Только вот как нам установить сообщение со стругами?

– Они должны быть за излучинами. С ними воевода плавной рати, что говорит о том, какое значение придает князь Воротынский этому участку реки.

Тут голос подал сотник Гладин:

– А я догадываюсь, почему Михайло Иванович так цепляется за этот перелаз. Наверное, он считает, что там станет уходить сам хан. А что? Место тайное. В этом году ни крымчаков, ни наших там не было. Перелаз охраняется, наверняка готовы плоты и лодки. Хан понимает, что в других местах переправляться будет опасно. Ведь наши войска сядут на хвост и станут бить отступающих.

– Да, вполне возможно, – сказал Хворостинин. – В этом случае вам выпадет особая честь. Вы сможете захватить либо угробить верховного правителя Крыма. Значит, так и порешим.

– А коли не удастся завтра разбить хана и сражение затянется? – спросил Бордак.

– Тогда у вас будет больше времени на подготовку к обороне переправы.

– Это так. Все понятно, Дмитрий Иванович. Одно худо. Мы здесь в сражении участвовать не будем.

– У вас свое сражение впереди, не менее важное.

– Скажешь тоже, князь, не менее важное. Тут с ордой целой наши полки биться будут. Сотни тысяч воинов сойдутся в сечи, а что пять сотен прикрытия перелаза? С такими отрядами мы справлялись и меньшими силами, чем имеем сейчас.

– Все, время позднее, пора на отдых. Сна осталось – ничего.

Все встали, перекрестились на икону и вышли.

За ночь большой полк встал за гуляй-город, рать князя Хворостинина тайно вошла в крепость. На свои позиции ушли другие полки. Рассредоточение закончилось, когда луна пошла на восток. Все понимали, что будет решаться поутру. Мало кто спокойно спал в русских полках в ту ясную звездную ночь.

Бордак еще затемно наказал десятникам наряда Ивану Осипцу и Захару Боброву загрузить в телеги пушки, бочонки с порохом, ядра, мешочки с порубленным железом. Туда же сложили свои запасы пищальники. На две телеги ратники нагрузили недельный запас провизии.

Как только просветлел восток, вперед пошел головной сторожевой дозор в обычном составе. Старший Иван Пестов, с ним Осип Карась, Николай Бартов, Федор Ерга и гонцом Егор Ступа. За ними выступила дружина, потом наряд и сотни, выставившие фланговые дозоры, обоз под охраной казаков.

Подойдя к Молодям, Бордак отъехал в сторону, на возвышенность, посмотрел на гуляй-город и стан большого полка.

К нему поднялся Парфенов и спросил:

– Ты чего, Михайло?

Бордак вздохнул.

– Тяжко сегодня придется нашим, Василь.

– Так судьба всей Руси решается. Но князь Воротынский все верно рассчитал. У Девлет-Гирея нет других ходов, только прямой бой. А это… ну да не тебе объяснять.

Воеводы спустились с холма и догнали отряд, который уже миновал Молоди. От дозоров постоянно поступали доклады о том, что крымчаков они не видят. Это было объяснимо. Крымский хан сосредоточил для решающего сражения все свои силы, отозвал отряды и разведочные разъезды, в которых теперь нужды не было.

С рассветом загремели трубы и барабаны как в стане Девлет-Гирея, так и в гуляй-городе. Фланговые полки и большой соединились и приготовились к бою.

Хворостинин поднялся на верхний ярус северной стороны крепости, где были размещены полевые и тяжелые пушки. Прислуга уже заняла свои места.

К нему подошли князья Коркодинов и Сугорский.

– Утро-то какое пригожее, князь.

– Да, – ответил Хворостинин.

– Не видать еще орды?

– Рано.

– Ты будешь начальствовать отсюда? – спросил Коркодинов.

– Нет. Это ваше с Захарием дело, я буду с ратью. Сейчас вышел посмотреть место предстоящего сражения.

– Чего тут смотреть? Низина довольно ровная, широкая, но всю свою орду Девлет запустить не сможет. Для этого ему надо не поле, а степь. Низина окружена деревьями, за ними болота, реки. Пойдут они, как и ранее, туменами, да и это тяжко им будет.

– Где хан может выставить тяжелый наряд? – спросил Хворостинин.