Книга Академия Даниэля Сакса, страница 50 – Екатерина Романова

— Камень души, значит, — задумчиво разглядывала розовый камушек с черными прожилками. Честно говоря, о чем-то таком я смутно догадывалась, когда вся эта история с богами завертелась, но чтобы предположение оказалось правдой — невероятно! — А камен души может душить?

Фаргус посмотрел на меня как на дуру.

— Мало ли… Мне бы это пригодилось. Хорошо, допустим, твоя теория верна. Камень равновесия активируется, когда получишь крапивой по заднице…

— Не совсем так, но… технически-то верно, — не нашел к чему придраться хорек. — Ты вышла из себя, энергии схлестнулись. Одна другую побороть не может, поэтому они сплелись и камушек активировался.

— А что с душой?

— Видно, тебе в нее плюнули. Смачно плюнули, раз так шандарахнуло в ответ.

Я бы сама сейчас в кое-кого плюнула, но нагломордый прав. Поступок Сакса никакой логике не поддается.

— Хм, подожди… Если Даниэль отчудил из-за камня, значит, он активировался еще до того, как все случилось. Ночью, когда измененные нападали.

Мордочка хорька сделалась томной, а глаза хитрыми-хитрыми.

— Хозяйка-а, а хозяйка-а, — пропел он елейным голоском. — А ты у нас не влюбилась, часом?

— Чего? Температуришь, что ли?

— Сама посуди. Что так сильно тронуло твою душу той ночью?

— Страх! — выдала и глазом не моргнув.

— Верю. За кого так испугалась, что душа дрогнула? Скажи, что за меня, а? Ну, скажи!

Я отвела глаза и почесала шею. Чем-то дурно попахивает. Я не умею любить. И камень тьмы, в общем-то, со мной согласен. Мне неведомо такое чувство, но с другой стороны, Сакс правда напугал. Как представила, что он умрет, сразу холод обуял. Душа словно обмерла, а мир опустел. От одной только мысли об этом.

— Давай мы закроем эту тему, — еще раз посмотрела на материнское кольцо с черными прожилками, которых раньше не было. — Лучше ответь, как это исправить? Не хочу, чтоб мужики на меня бросались как бешеные.

— Ну, дорогуша, тут заклинание маскировки вряд ли поможет. Если камень равновесия просто чувствуют, видно, что ты ему не хозяйка, то этот напрямую с тобой связан. Не в камне здесь дело, а в тебе.

— По-твоему, я могу влиять на человеческие души?

— Пф! Боги и не такое могут! Теоретически, — хорек пробежался по комнате, почесал затылок, вернулся обратно, — да, теоретически, ты можешь взять душу смертного, завязать ее узелочком, выжать все, до последней капли и наслаждаться результатом.

— Я что, изверг что ли?

— С захватом мира ты шутила, да? — расстроился Фаргус. — В общем, отмалчивайся сколько угодно, но факт фактом. В нашей копилке уже два камня и третий где-то здесь.

— А еще у нас есть соперники, потому стоит поторопи…

Я вздрогнула на полуслове и чуть не ринулась залезть под кресло, когда в дверь затарабанили со страшной силой.

— Адептка Шелли! Немедленно к глашатаю!

Приплыли…

— Фаргус, — прошептала одними губами. От паники голос осип. — Что мне делать?

— Не ссы, хозяйка, в обиду не дам!

И хвостатый не нашел ничего лучше, чем прыгнуть мне в волосы и обернуться заколкой. Не сразу я поняла, что он сделал. Только когда стражники сняли двери с петель и схватили меня огромными ручищами, мир преобразился, как тогда, в библиотеке. Фаргус слился с моим сознанием. Не знаю для чего — ему видней. Кажется, пора научиться доверять другим людям. И неважно, что другой людь — хорек.

Когда меня волокли сквозь толпу шушукающихся зевак, я не сопротивлялась. А с какого маркетинга? Получить кулаком в печень в мои планы не входит. Обернуться мухой и улететь — автоматом признать, что за мной водятся грешки. Да и это я всегда успею. Тут главное сделать морду лопатой и уверенно врать на допросе. Что-что, а язык у меня подвешен. Плюс ходячая википедия в голове.

Но сердце все равно наяривало со страшной силой. Вдруг у них сомнение толкуется не в пользу обвиняемого?

В одном я себе не изменила — орала, пока мы летели на радуге вверх. Один из стражников даже замахнулся, но другой ему ударить не дал.

Дальше коридор со знакомыми картинами, дверь в Саксов кабинет и…

Нет, не магистр. На его месте сидел мужик поперек себя шире. Толстомордый, жирнобрюхий, лысина блестела от пота, а рот — открыт от одышки. Так и хотелось сказать, мол, не бережешь ты себя совсем мужик, но я-то себя берегу. Первое правило: чем меньше открываешь рот, тем дольше проживешь.

Поправив золотую бляху на бархатном кафтане, глашатай обратился к мужику в рясе. Знакомый, кстати, мужик. Когда только сюда попала, он и лебезил перед магистром, де, душонка человеческая в тело адептки Шелли попала. А ведь я совсем про них забыла! Сакс и Винсент, конечно, смолчат, а эти-то молчать не будут…

— Она?

— Она, ваше глашатайство.

Я усмехнулась, но получив острый взгляд в ответ, тут же подавилась смешком.

— Это бред! — раздался со спины знакомый голос.

Вот теперь сердце обмерло по-настоящему! Даниэль.

После случившегося я ни видеть, ни слышать его не хочу. Неважно, что на поведение магистра повлиял камень, важно, что он сделал.

«Но ведь остановился!» — на защиту магистра встал внутренний голос.

«Но ведь сделал!» — ответила ему.

«Не доделал», — настаивал он.

«Фаргус, это ты, что ли, мудруешь?»

«У тебя в голове, хозяйка, столько всего интересного! О, воспоминания, надо покопаться!»

— А ну брысь!!!

В кабинете стало тихо и все присутствующие разом глянули на меня. Это что, вслух было?

— Муха… — отмахнулась для блезиру. — Не люблю насекомых, фу.

— Ваше глашатайство, — слово снова взял Даниэль. Он сделал несколько шагов вперед и теперь стоял прямо за моей спиной. — В ходе экспериментов ордена Души в адептку Шелли действительно вселилась душа человеческой девушки. Но мы не учли, что тело метаморфа не подходит для человеческого духа. Она погибла.

— Разве? — изумился мужик, которого я приняла за монаха, как только попала в Разолию.

— Именно так. Я проводил исследование в своей личной лаборатории, в ходе которого попаданка погибла.

— Магистр, — вымученно произнес глашатай, вытирая платочком пот с лысины. — Не хотите же вы сказать, что перед нами пустое бездушное тело. Как такое возможно?

— Конечно, нет. Поверьте, моих сил с лихвой хватит, чтобы вернуть душу адептки Шелли, где бы она ни была. Или вы сомневаетесь в способностях Тьмы?

В поросячьих глазках глашатая на миг проскользнул страх, но представителю короля пугаться несолидно, поэтому он покряхтел немного, поерзал и снова посмотрел на меня.