Книга Академия Даниэля Сакса, страница 53 – Екатерина Романова

— Милый! — она подошла и наклонилась для поцелуя.

— На этом все, — отчеканил холодно, не поднимая головы от документов.

— Не поняла?

— Что конкретно?

Женщина медленно выпрямилась и, скрестив руки на груди, ответила:

— Ничего не поняла. Что значит все, Даниэль?

— Я женюсь на Шелли и в твоих услугах отныне не нуждаюсь. Ты знала причины моего интереса к тебе. Их больше нет.

— Что значит, ты женишься на Шелли? — повторила она как сломанная кукла. — Как ты женишься на ней? Почему?

Тяжело вздохнул и потер переносицу, предвкушая концерт с шикарной вокальной партией.

— Даниэль! — взвизгнула Селеста. — Она же попаданка, ее нужно сдать королю!

— Уже нет. Душа попаданки погибла. Но на мое счастье, мне необходимо лишь тело.

Поймал себя на мысли, что впервые мне вообще неважно как выглядит тело. Я хочу ее в любой ипостаси. Хочу. И пора заканчивать с этим представлением.

Бросил папку в ящик стола, наложил блокирующее заклинание и вышел из кабинета, не реагируя на отклики Селесты. Она взрослая девочка и знала, на что шла. Переживет.

— Но платье! — в отчаянье донеслось вслед. — Его уже сшили!!!

— Пришли счет, — рыкнул на прощанье и хлопнул дверью.

Милолика

Мы петляли по кустам и высокой траве минут двадцать. К концу пути я напоминала куст репейника. Злой, растрепанный, плодоносящий куст. О, зато желание убивать реализовала сполна! Местные летающие кровососы шарахались от меня в разные стороны. Противник нес численные потери и явно предупредил сородичей, чтоб не лезли.

— Фаргус, если это не конец пути, то конец скоро настанет тебе!

Мохнатый вышел из моего сознания, спрыгнул на землю и обернулся хорьком. С каждым разом он все быстрее сливался со мной и быстрее принимал прежнюю форму. Кажется, мы сработались.

— Скажи, что камень где-то здесь!

— Где-то здесь! — многозначительно протянул хранитель, встав на задние лапки и нюхая воздух.

— Но?! У кого он?

Кусты задрожали, что-то за ними хрустнуло, треснуло и раздался устрашающий рев. Из чувства самосохранения я распласталась на земле и сжалась в комочек.

— Ну, не скажу, что у кого-то, — прошептал Фаргус, боязливо разглядывая незваного гостя сквозь ветки. Или званого? Или это мы незваные и приперлись нарушить покой какого-то измененного?

— Что ты имеешь в виду? Кто там? Что там? Мне страшно!

— Мне тоже. Давай вылезай и убей его, о, смелая хозяйка! — Фаргус, вдоволь насмотрелся и, закрыв ветки, свернулся калачиком у моих ног. — Ты отлично справилась с комарами! Справишься и с этим. Раз плюнуть!

Ну, если хранитель так говорит…

Я осторожно приподнялась, стараясь не шуметь, вытянула шею и остолбенела. Только чувствовала, как расширяются мои глаза, и оттягивается челюсть. Увиденное зарычало вновь, и я плюхнулась обратно в засаду.

— Ты издеваешься, да? На кой мы сюда пришли? Как я убью динозавра?! Он что, охраняет камень?

— Ну, можно и так сказать, — задумался хорек. — Надежно охраняет. Всем телом!

— О чем ты вообще?

— Камень в нем, — хмыкнул хорек уверенно. Не знаю, как он так определил, но причин не доверять хранителю нет.

— Что значит, в нем?! Он, что, съел камень света?

— Ему, видимо, не доложили об этом, — ехидно заметил Фаргус. — Давай, вперед, хозяйка.

— Да какой вперед? Я тебе что, амазонка что ли?

— Кто?

— Забей. Не стану я никого убивать! Во-первых, я не убийца, и вообще против насилия.

Фаргус хмыкнул, припомнив, с какой кровожадностью я щелкала комаров.

— Это самооборона! А во-вторых, скорее оно меня убьет, чем я его. И что тогда?

— Падешь смертью храбрых! — порадовал хорек и тут же исправился. — Что с чувством юмора? Камень и правда в нем. Как доставать-то будем?

— Боюсь, иного выхода нет, — я еще раз осторожно выглянула из засады. Динозавр меланхолично жевал кусты. С равным успехом, не меняя выражения морды, он может жевать и меня. — Будем ждать.

— Чего ждать?

— Пока само выйдет.

Я тоже не в восторге от этой идеи, но выбор-то невелик.

— Э-эм… Ты что, серьезно?

— Это надежно, Фаргус. Если что-то вошло, то и выйдет. Это непреложный закон пищеварения.

— А, если не выйдет?

— То застрянет и дождемся, пока эта туша помрет.

Мы перевели взгляд на монстра и приуныли от предстоящей перспективы. Надеюсь, он не очень плотно покушал. Однако животное чхало на наши надежды и наяривало кусты так, что аж за ушами трещало.

Несколько часов мы пасли динозавра. Или он пас нас, это как поглядеть. В любом случае, впечатлений от двух дней в Разолии мне хватит на десять жизней вперед! Я успела познакомиться ближе с местной флорой и фауной и воспылать к ней взаимной нелюбовью. Сначала меня пыталось сожрать местное комарье, потом местные дикие репейники, потом ядовитые лианы. Когда Фаргус заговаривал мне укус ромашки (укус ромашки, Карл!), я проклинала все на свете.

— А что ты хотела, нижний мир — дикое место. Здесь выживает сильнейший.

— И какого ребрендинга светлый камень занесло именно сюда?

— Вот бы знать, — хмыкнул хорек, убирая лапки от покрасневшего укуса на моей ноге. — Все, должно полегчать. Годное заклинание!

Мы притихли, потому что наша цель тоже притихла. Сосредоточенно так притихла! Натужно. И ветер дунул в нашу сторону…

Мы с хранителем скривились и зажали носы. Измененный превратил рутинную процедуру в ритуал. Ходил вокруг кучи, добавлял, снова ходил, осматривал придирчивым взором, а потом обнаглел вконец, грохнулся прямо на тепленькое и засопел.

— Серьезно? — у меня дернулся глаз. Я, вообще-то, есть хочу, писать, да и ночь приближается… — Он издевается что ли?

— Задачка, — Фаргус почесал подбородок и предложил: — Давай тихонько… Может, не проснется?

— А если проснется? Ты быстро бегаешь?

— А мне и без надобно… что? Что за взгляд, хозяйка?

Я смотрела на хранителя и поигрывала бровями. Он верно недоговорил — ему без надобности убегать. Во-первых, маленький, во-вторых, его не видят, в-третьих, даже если видят — можно превратиться в заколку. И в-четвертых, не очень приятно с одной стороны, но приятно — с другой: если сожрут, то выйдет живым, здоровым, но немного деморализованным, конечно…

— Это сделаешь ты!

Хорек истерично хихикнул. Посмотрел на кучу, на измененного, хихикнул еще раз и зажал нос. Ветер снова подул в нашу сторону.