Книга Наследница поневоле. Книга 2, страница 40 – Инга Салтыкова

— Познакомились… — Элизар хмыкнул, не отрывая взгляда от полыхающего камина. — Не уверен, что это можно так назвать. Я выкупил ее у другого мага — оборотня-волка. Он торговал Темными артефактами, которые Руби воровала для него из домов богатых лордов. В один прекрасный день — вернее, ночь — она нарвалась на Высшего демона, который был в опале у своего правительства и прятался на Тотрусе под личиной. Демон испугался, что она его выдаст, открыл портал и вверг ее в Преисподнюю.

— Ничего себе… — протянула Анна и придвинулась ближе к нему, закапываясь носом в плечо — из окна вдруг будто холодом повеяло. — А ты как узнал об этом? И как ты ее спас?

— Она издала особый зов о помощи, который услышали все маги, но никто не посмел спуститься в Бездну и спасти ее — даже зная, что после этого на обязана будет служить спасителю.

— Почему не посмели? — это был риторический вопрос. Она бы тоже не посмела спускаться в «Бездну», чтобы спасать какого-то там неизвестного демона.

Но оказалось, что причина вовсе не в этом.

— Демон, который вернулся туда, где зародилась его душа, уже не сможет существовать в обычном мире — до такой степени пропитается Тьмой. И единственный способ возродить его к нормальной жизни… — Элизар на мгновение замолчал, отхлебнул из низкого бокала и продолжил, — это убить. И возродить в буквальном смысле этого слова. Некромантией.

— О… — Анна тоже замолчала.

Несколько долгих минут только потрескивание прогорающих поленьев в камине нарушало тишину. Вдвоем они лежали на мягкой двуспальной кровати и смотрели в багровеющие угли, в которых Анна, если бы захотела, смогла теперь увидеть не только бархатистую поверхность, но и внутреннюю суть — все, вплоть до меняющих структуру молекул и медленно покидающей дерево энергии жизни…

И тем не менее, она видела не это, а образы — она видела Бездну огня, в которую попала Руби — демоница по своему происхождению, но не по мраку в ее душе.

Внезапно она вспомнила кое о чем и села в кровати, опираясь на руку.

— Почему она попросила пообещать ей, что я не позволю тебе воскресить ее снова?

Элизар нахмурился.

— Она просила? Когда?

— В пещере твоей матери, когда вы поругались. Когда она рассказала мне правду о Драконьем Союзе.

Он тоже сел — медленно выпрямляясь и поворачиваясь, чтобы установить бокал на прикроватный столик. Так медленно, что было понятно — хочет дать себе возможность подумать, прежде, чем говорить.

— Элизар… — ее вдруг охватило нетерпение. — Почему Руби так сказала? Почему не хотела, чтобы ты снова оживил ее, если она умрет?

Он не реагировал, продолжая медлить с ответом. А ей вспомнились уж совсем нехорошие подробности. Например то, что Руби вообще хотела умереть тогда в пещере! Выпрашивала не прощения, а смерти!

Наконец, Элизар решился.

— Это связано со мной… а не с ней. Я ведь не договорил про воскрешение, Анна. Понимаешь ли… ритуалы некромантов тесно связаны с Темной Магией. И, совершая их, даже ради благой цели, маг невольно… заражается Тьмой.

— О боже… — прошептала Анна, прижимая руки ко рту. — Ты стал Темным из-за Руби?

Он грустно усмехнулся, и поднял руку, вокруг которой немедленно закружилось облачно темного, густого тумана.

— Лишь отчасти. Я могу контролировать свою Тьму, и если больше не буду никого оживлять, магия рассосется. С годами.

Анна не могла отвести глаз от этого облака — от этого сгустка Темной магической энергии. Так и тянуло заглянуть в его нутро, но она сдерживала свое любопытство — вдруг Тьма заразна даже если не касаться ее…

Моргнула, отводя взгляд.

— А почему Руби хотела умереть? Она ведь специально рассказала мне тогда — чтобы ты разозлился на нее и убил.

В ответ на это Элизар вскочил. Помотал головой, выругался и прошелся по комнате быстрыми шагами — к двери и обратно. Вернулся, остановился перед камином и из графина на каминной полке налил себе еще коньяку.

Но вместо того, чтобы выпить, плеснул его в камин, отчего язык пламени взметнулся, обдавая его и с ревом улетая в трубу.

— Идиотка! — еще раз выругался. — Я еще напиваюсь тут…

Она почувствовала, как бледнеет — до такой степени стало больно от его тона и слов.

— Почему это я идиотка?

Он повернул к ней голову, непонимающе нахмурился.

И вдруг расхохотался, откинув назад голову.

— Ты серьезно? Ты моя невеста! Носишь моего ребенка под сердцем! Неужели ты всерьез думаешь, что я, как последний мужлан, могу обозвать тебя идиотка? Конечно же, я ругаюсь на Руби за ее безрассудство! Эта ненормальная всерьез решила, что если снова умрет, то Темная магия, которую я черпнул, оставит меня в покое. Начиталась всякой белиберды… Я думал, она дурака валяет, а она всерьез пыталась покончить с собой! Психопатка! Вовремя я ее сбагрил…

Анна вдруг разозлилась.

— То есть, если ты называешь идиоткой не меня, а свою… рабыню — ты теперь не мужлан?! Интересная логика!

Элизар замер, чуть прищурив глаза.

— Руби — не рабыня. И никогда ей не была.

— А кто же она тогда? Почему ты просто не отпустил ее, когда спас?

Он отставил бокал и медленно приблизился к кровати.

— А ты много знаешь о Темной Магии, любовь моя? А может, о демонах?

Глаза его угрожающе горели, почти светились в полумраке комнаты. А ее вдруг жар окатил от его последних слов, заливая грудь, шею и щеки. Приходилось признать — это очень простое и очень действенное противоядие от любой ссоры. Достаточно ему произнести два волшебных слова — «любовь моя», и вот уже истинная королева Адлендора розовым киселем стекает к ногам своего советника.

И это бесило. Подскочив и сев в кровати, Анна выставила вперед руку — останавливая его, уже готового перейти к более решительным действиям. Даже не думала в тот момент о том, что одета ровно в то, в чем ее мать родила. Не до этого было.

— О магии я мало чего знаю! А вот о любви достаточно!

— Правда? — усмехаясь, он легонько толкнул ее, и она не удержалась на коленях, упала назад, на мягкую перину. — Может, расскажешь тогда о своем богатом любовном опыте? А то ведь мне интересно…

Элизар навис сверху, придерживая себя на руках.

— Сколько мужчин у тебя было?

— Не твое дело! — она отвернулась.

— Отчего же не мое? Разве я не твой жених?

— Вот и надо было спрашивать до того, как собрался жениться! — выдавила она, уже чувствуя подступающие слезы на глазах. — Я тебе не навязывалась!

Двумя пальцами он взял ее за щеки и повернул лицо к себе.

— Ты права, Анна. Прости.

Он наклонился и поцеловал ее — дурманяще медленно, в расчете на то, что нетерпение заставит ее податься вверх, ответить на поцелуй. Однако Анна не сдавалась — всё и так было слишком по его правилам. Не сопротивлялась, но и не проявляла особой прыти — держала себя в руках.