Книга Плохие девочки не плачут. Книга 3, страница 337 – Валерия Ангелос

— Домашнее задание? — выдвигаю очевидное предположение. — И до когда надо изучить материал?

— Можно вообще не изучать, — спокойно отвечает Валленберг.

Тележки выстраивают в два ряда.

— И все же? — мне не удается отделаться от дурного предчувствия.

— Некоторые решили нас покинуть, — заявляет холодно. — Справа — заявления на увольнение от сотрудников. Слева — письма от клиентов, которые прерывают контракт.

Вроде бы закономерно. Часть рабочего процесса. Кто-то всегда увольняется. Кто-то прерывает контракт. Ничего особенного.

Но меня терзают смутные сомнения.

— За какой период? — спрашиваю вкрадчиво. — За год?

— За день, — раздается ровный ответ.

— И это… это нормальное количество? — судорожно сглатываю.

— Когда уходит сильный лидер, многие уходят за ним, — на его устах играет выразительная ухмылка. — Я предвидел подобный поворот. Но масштабом даже я впечатлен.

— Думаете, он позвал их? — закусываю губу. — Переманил? Предложил более выгодные условия?

— Он заслужил их преданность.

— И как мне быть?

— Решай, — пожимает плечами. — Теперь это твоя компания.

— А вы? — задыхаюсь. — Совсем ничего не скажете?

Валленберг поднимается и направляется к выходу. Просто поднимается и направляется к выходу. Явно не собирается давать подсказку.

— Эй, — выпаливаю не слишком вежливо, подскакиваю, бросаюсь за ним, чуть не перескакиваю через стол. — Постойте.

Хочу схватить за грудки, встряхнуть, основательно потрясти. Хочу устроить допрос с пристрастием. Однако точно к месту примерзаю под ледяным взглядом.

— Вы должны помочь, — выдавливаю с трудом. — Вы должны хотя бы намекнуть.

Он насмешливо выгибает бровь.

Должен? Ха. Серьезно?

Он прав.

Я получила достаточно.

Пора бы уже самой разобраться.

— Пожалуйста, — звучит жалко.

— Ты никогда не станешь таким лидером как Алекс, — сообщает ровно, без издевки, просто констатирует факт. — Не стоит даже пытаться. У тебя другой склад ума. Абсолютно другой характер. Нет железной хватки.

— Тогда как…

— Будь собой.

— Что? — выдаю пораженно. — Вы реально считаете, мне стоит заказать пиццу с двойным сыром и заново просмотреть все сто десять сезонов «Супернатуралов»? Конечно, я давно мечтала обвесить комнату гирляндами, рождественской мишурой и кайфонуть от самого гетеросексуального сериала на земле. Но в свете последних событий это не кажется такой уж хорошей идеей.

— Понятия не имею о чем ты, — сухо произносит Валленберг.

— Значит, с вами не все потеряно, — заключаю нарочито радостно. — А вот мои дела плохи. Поэтому я сейчас упаду на колени, вцеплюсь вам в штанину и не отпущу, пока не дадите дельный совет. Я буду собой. Я совершенно неадекватна.

— Однажды ты останешься одна. Без слуг. Без учителей. Без помощников. Тебе придется принимать важные решения самостоятельно.

— Однажды, но не сейчас, — цепляюсь за соломинку. — Сейчас я не готова.

— Ты никогда не будешь готова, — вдруг улыбается. — Если не попытаешься.

— А если станет только хуже? — мои широко распахнутые глаза полосует боль. — Если я полностью облажаюсь? Я совсем не разбираюсь в коварных планах.

— Иногда нужны простые решения.

Барон разворачивается и толкает дверь.

— Это конец, — выдыхаю сдавленно. — Стоило мне появиться здесь, как сотрудники и клиенты разбегаются от нас в разные стороны. В первый же день. А дальше что? Я случайно начну Третью мировую? Запущу Апокалипсис? Заблокирую ютуб?

Вальтер Валленберг замирает на пороге.

— Ты на верном пути, — бросает, не оборачиваясь.

— Точно, — истерически посмеиваюсь. — На пути к сердечному приступу. Нет. Вы шутите? Или просто смерти моей добиваетесь? Ну, ладно. А корпорация чем провинилась? Я же ничего не делаю. Я…

— Удачи.

Дверь закрывается.

***

Я приказываю собрать всех, кто написал заявление на увольнение, в одном зале. Начинаю с Германии, с главного офиса и с филиалов компании в Мюнхене. Время покажет, стоит ли двигаться дальше.

Моя идея выглядит абсолютно идиотской. Зато она моя.

Я спрашиваю своих учителей. Я пробую найти ответ в умных книгах. Я сдаюсь и гуглю, изучаю информацию на форумах. У меня нет времени сомневаться. Нет возможности долго разрабатывать хитрый план. Надо действовать. Сейчас.

Почему так холодно?

Внутри. Вокруг. Везде.

Почему так скребет в горле?

Ломит. Давит. Саднит.

Откуда эта тяжесть в груди?

Разум простужен.

Встревожен.

Я за чертой безумия.

Я в отчаянии.

Обесточена.

Я выведена из строя.

Почти.

И все же.

Я это я.

Прости.

Надеваю футболку, джинсы, кроссовки. Не крашусь. Привожу растрепавшиеся волосы в порядок. Бросаю взгляд в зеркало и улыбаюсь. Могло быть хуже. Наверное. Не знаю.

Я не чувствую ног.

Совсем.

Но я поднимаюсь на эшафот.

Весьма успешно.

Точнее я просто открываю дверь и прохожу в огромную комнату, останавливаюсь на самом видном месте.

Черт.

Столько людей.

Казалось их меньше. Они занимали половину одной тележки. Когда выступали в роли заявлений на увольнение. Было легче. Гораздо легче.

Проклятье.

Я как насекомое на шикарном свадебном торте.

Выделяюсь.

Явно.

И не слишком выгодно.

Под прицелом неодобрительных взглядов, теряю дар речи. Открываю папку, лихорадочно терзаю страницы. Пытаюсь прочесть заранее приготовленный текст, однако не различаю ни единой строчки.

Я уже говорила, что у меня панический страх перед публичными выступлениями?

Будь собой.

Сказал Вальтер Валленберг.

Иногда нужны простые решения.

Сказал Вальтер Валленберг.

Я захлопываю папку.

Я смотрю в пустоту.

Я ныряю в бездну.

Прямо по курсу.

Вальтер Валленберг может попрощаться со своей компанией.