Онлайн книга «Пасынки Вселенной. История будущего. Книга 2»
|
– Привет, Хью! – поздоровался дядя. – Все исследуешь? – Доброй еды, дядя. Исследую. Дядя, уравновешенный и разумный человек, благодушно полюбопытствовал: – Где же ты был? Что нашел? Тетка молча выскользнула из комнаты и вернулась с ужином, который поставила перед племянником. Хью набросился на еду; ему и в голову не пришло поблагодарить. Он прожевал кусок, прежде чем ответить. – Высоко. Мы добрались почти до невесомости. Мут мне чуть голову не снес. Дядя усмехнулся: – Ты найдешь свою смерть в этих проходах, парень. Лучше бы тебе побольше интересоваться моим делом, пока я не умер и не уступил тебе место. На лице Хью выразилось упрямство. – Разве вам самому не любопытно, дядя? – Мне? Ну, я порядком успел полюбопытствовать в молодости. Я прошел весь главный проход туда и обратно. Проходил прямо сквозь Темный Сектор, где муты наступают на пятки! Видишь этот шрам? Хью кинул рассеянный взгляд. Он видел шрам много раз и наслушался этого рассказа до тошноты. Одна вылазка в глубину Корабля – тьфу! Он хотел побывать всюду, увидеть все и понять сущность вещей. Эти верхние уровни – зачем Джордан создал их, если человеку не дозволено забираться так высоко?! Однако он оставил свои мысли при себе и продолжил трапезу. Дядя сменил тему. – Я собираюсь сходить к Свидетелю. Джон Блэк утверждает, что я задолжал ему трех свиней. Хочешь пойти со мной? – Ну, нет, наверное… Хотя подождите… Я пойду. – Тогда поспеши. У кадетских казарм они задержались, чтобы Хью отпросился. Свидетель жил в маленькой вонючей каюте, дверь которой выходила в Общий Зал как раз напротив казарм; там его мог видеть всякий, кому понадобится его помощь. Они застали его сидящим в дверях и ковыряющим в зубах пальцем. Ученик Свидетеля, прыщавый подросток с напряженным близоруким взглядом, сидел на корточках позади. – Доброй еды! – сказал дядя Хью. – И тебе доброй еды, Эдард Хойланд. Пришел по делу или просто поболтать со стариком? – И то и другое, – дипломатично ответил дядя Хью и изложил свою проблему. – Так? – сказал Свидетель. – Что ж – в контракте ясно сказано: Отдал Эду Черный Джон Десять бушелей овса. Ожидал в уплату он Двух грядущих поросят. Как дозреют поросята — Джон свою получит плату. Подросли свиньи, Эдард Хойланд? – Порядком, – признал дядя. – Но Блэк требует трех вместо двух. – Передай ему – пусть чуток остынет. «Свидетель сказал свое слово». – И он засмеялся тоненьким голосом. Потом они посплетничали пару минут, Эдард Хойланд углубился в рассказ о своих последних делах, желая удовлетворить ненасытную жажду подробностей, которую он знал за стариком. Хью сохранял пристойное молчание, пока старшие разговаривали. Однако, когда дядя собрался уходить, он произнес: – Я останусь ненадолго, дядя. – Э? Как хочешь. Доброй еды, Свидетель. – Доброй еды, Эдард Хойланд. – Я принес вам подарок, Свидетель, – сказал Хью, когда дядя отошел за пределы слышимости. – Дай взглянуть. Хью вытащил упаковку табака, которую предусмотрительно взял в своем шкафчике в казарме. Свидетель принял ее без благодарности и перебросил ученику, чтобы тот припрятал. – Зайди, – пригласил Свидетель, потом обратился к ученику: – Эй, ты! Принеси кадету стул. Ну, парень, – продолжил он, когда они уселись, – расскажи мне, чем ты занимаешься. Хью принялся рассказывать, как можно подробнее описывая приключения последнего похода, а Свидетель, не переставая, ругал его за неспособность запомнить все, что он видел. – У вас, молодых, нет никаких способностей, – твердил он. – Никаких способностей! Даже этот тупица, – он кивнул в сторону ученика, – даже у него их нет, хоть он и в двадцать раз толковее тебя. Ты не поверишь, он и тысячи строк за день всосать не может, а надеется сесть на мое место, когда меня не станет. Да когда я был учеником, я эту тысячу строк читал про себя на сон грядущий, как колыбельную. Бурдюки вы дырявые – вот вы кто!.. Хью не спорил со стариком, но все равно пришлось долго ждать пока он выговорится. Наконец тот спросил: – Так ты хотел задать мне вопрос, парень? – Вроде того, Свидетель. – Ну так задавай. Что ты мямлишь? – Вы когда-нибудь забирались наверх так высоко, где уже нет веса? – Я? Конечно нет. Я ведь был Свидетелем, учился своему призванию. Нужно было запомнить строки всех Свидетелей до меня, а на мальчишечьи развлечения времени не было. – Я надеялся, что вы скажете мне, что там может быть… – А, ну это другое дело. Я никогда туда не забирался, но во мне память стольких верхолазов, сколько ты никогда не видел. Я старый человек. Я знал отца твоего отца, а перед тем его деда. Что ты хочешь знать? – Ну… Что же он хочет узнать? Как задать вопрос, который был всего лишь ноющей болью у него в груди? И все же… – Для чего это все, Свидетель? Зачем все эти уровни над нами?! – Э? Что это ты?.. Во имя Джордана, сынок, – я Свидетель, а не ученый! – Ну… я думал, Вы должны знать. Извините. – А я знаю. Ответ – в Строках из «Начала». – Я слышал их. – Послушай еще раз. Все ответы – там, если у тебя хватит мудрости понять их. Помогай мне. Впрочем, нет – дадим возможность моему ученику проявить свои знания. Эй, ты! Строки из «Начала» – и следи за ритмом. Ученик облизал губы и начал: Джордан был допрежь начала; до всего были мысли одинокие его, И была до человека пустота, что безжизненна, безвидна и пуста. Породило одиночество порыв и стремленье, путь решению открыв; И воздета длань Создателя была, и Корабль сплотился из Его тепла — Протяженья добрым полнились жильем, был хранилищ для зерна велик объем; Переходы, всходы, двери и чулан — для покуда не рожденных поселян. И решил Творец, что мир уже готов к восприятию венца Его трудов. Человек замыслен был венцом всего, но ключа не оказалось от него. А ведь диким, без бразды и борозды, он испортил бы Создателя труды. И Всевышний Уложенья даровал — хаос в людях ограничил и сковал. Чтобы каждый, целям маленьким служа, неустанно и незримо приближал Воплощение высоких дум Творца, чтоб порядок снизошел во все сердца. Джордан создал для работы Экипаж и ученых – направлять единый План. А судьею – так решил Создатель наш — был поставлен над народом Капитан. То был золотой век! Только Джордан в совершенство облачен, а у прочих совершенства нет ни в чем: Зависть, жадность и гордыня ищут нас, чтоб в умах свои посеять семена. Первым их в себе взрастил зловещий Хафф — проклят будь, слуга гордыни и греха! Насадив сомненье ли, безверье ли, бунт его советы злые разожгли; Кровь творений Божьих запятнала пол, Капитан в Полет безвременный ушел, и пути народа проглотила тьма… Старик ударил мальчишку по губам тыльной стороной ладони. |