Онлайн книга «Увидимся в темноте»
|
– Чего? – не понял Брагин. – Благословил на связь со старым хрычом. Потому что хрыч оказался глыбой. И права была Агния Венедиктовна – киноискусство много потеряло без Шапсая. – Так что же вы не восстановили справедливость? – Пытались. Поля насмерть билась за этот сценарий, но там и биться особо не надо было. Все понимали уровень. Конечно, для производства пришлось бы существенно облегчить повествование и сместить некоторые акценты… Но это не главное. Главное, что все уперлось в Шапсая. Он сам хотел снимать, но кто ему даст? Старичок с прибабахом, к тому же лет двадцать пять даже близко к съемочной площадке не подходил, а за это время все в кино поменялось. Так что никто, кроме Полины, видеть его в режиссерском кресле не хотел. А своей компании у нее в то время не было. – А потом? – И потом не было. Не успела создать ввиду известных событий. В общем, суперпроект накрылся тазом. Шапсай отчалил к себе в провинцию. И где-то через год умер. Точнее сказать, его убили. Нелепая случайность – наркоманы залезли к нему в дом, искали бабло на дозняк, а он попытался оказать им сопротивление. Ну, они и завалили его, как лося, а дом подожгли. Так что на пепелище только обгорелый труп и нашли. – И он точно принадлежал Шапсаю? – Ну, обгорел он не до такой степени, чтобы совсем не опознать. Вот и опознали. Плюс экспертиза проводилась… Тебе-то зачем дела минувших дней? – запоздало поинтересовался Грунюшкин. – Для общего развития. Убийц-то нашли? – Как водится, нет. – Почему это – как водится? – Ну, не везде же Брагины сидят. – Лесть не засчитана, – проворчал Сергей Валентинович и на мгновение задумался. Он вспомнил лицо Полины Ветровой – похожее на погост, где похоронены страсти. А местами и не похоронены – зарыты, как собаки. Или только присыпаны землей. Стоит пройти дождю, любому, даже самому мелкому, летнему, грибному – и землю смоет. И что откроется тогда? Кирилл Шапсай. И сына Полины тоже зовут Кирилл. – Она родила сына от Шапсая? – спросил Брагин. – Ну, – после небольшой паузы ответил Грунюшкин. – Вообще ходили такие мутные слухи, но быстро схлопнулись. Поля ведь до этого шапсаевского визита с одним актером встречалась. И после продолжила, и даже замуж за него вышла. Сильно он настаивал. Молодой, подающий надежды. Тогда был подающий. Сейчас звездит по полной. Фамилию знаю, но не скажу, ибо… – Виктор Ганичев? Имя, когда-то выуженное Лерой из показаний сотрудников магазина «Гортензия», всплыло внезапно. Но странно было бы, если бы не всплыло, – Брагин уже давно собирался встретиться с кумиром домохозяек и мнимым женихом Ольги Трегубовой, чью фотографию она хранила в кошельке. Правда, встреча все откладывалась – Ганичев пропадал на съемках где-то под Астраханью (а может, на Марсе), участвовал в записи телепередач и вообще – был нарасхват, ни минуты свободной. А вызывать звезду в прокуратуру повесткой Брагину хотелось меньше всего. В конце концов, подозревать актера не в чем и за фантазии фанаток он никакой ответственности не несет. Сергей Валентинович вообще отказался бы от попыток связаться с Ганичевым, если бы не один требующий разъяснения факт: в распечатках звонков Трегубовой, предоставленных мобильным оператором в рамках уголовного дела, неожиданно всплыл личный сотовый актера. Два исходящих и один входящий звонок. Один раз звезда все-таки позволила себе снизойти до телефонного общения с цветочницей, и разговор длился пять минут. Слишком долго для совершенно незнакомых людей. – …Не Ганичев, – сказал Леха. – Но типаж тот же. Только Ганичев в Питере сидит, а тот давно в Первопрестольную перебрался. От греха подальше. – В смысле от Полины и ребенка? – И от этого тоже. А также от общественного осуждения в гримерках и костюмерном цеху. – А ты не осуждаешь? – Ты же знаешь, Серж. Я никого и никогда не осуждаю. Не лезу в чужую жизнь. И в Полишину не лез, тем более что она не приглашала. А свои соображения по этому поводу всегда держал при себе. – Мне-то можно. Давай расскажи. – Особо нечего рассказывать. К тому времени, когда у ее сына болезнь проявилась, они уже разбежались несколько лет как. И прожили-то с гулькин нос, просто развод долго не оформляли. Это потом он оперативно все оформил и стал от алиментов бегать… Ну и донесли добрые люди, что сын, может, и не его. Что, мол, прежде чем денежку отслюнявливать, неплохо бы и экспертизу ДНК провести. – Да уж. – Брагин желчно рассмеялся. – Тут я негодую, конечно. Как и вся прогрессивная общественность. Но Поля сама виновата, не стала в суд подавать. Гордая. А вообще… Думаю, не любила она этого несчастного актера. Старого хрыча любила, а молодую восходящую звезду – нет. И замуж вышла после смерти Шапсая от тоски. Потому что работать уже не очень получалось. Что-то сломалось в ней. Так бывает. – И железные яйца не помогли? – Отвалились яйца. Тут Леха Грунюшкин ошибался. Быть может, потому, что давно не видел Полину. А Брагин общался с Ветровой недавно, и месяца не прошло, – и помнил все в подробностях. И лицо страстотерпицы, и почти потустороннюю, глубоко запрятанную ярость: все, все должно было сложиться по-другому! Но сложилось так, как есть. И пес с ним, выживем. Надо будет – почку толканем на черном рынке, если другого выхода не останется. Но выживем все равно. – Я слышал, она квартиру продала, чтобы лечить сына. – Я тоже слышал, – не сразу отозвался Леха. – В коммуналке теперь живет. – И что? – Ничего. – Брагин пожал плечами. – Ну, конечно. – В голосе Грунюшкина послышались уязвленные нотки. – Нельзя было бросать на произвол судьбы, надо было помочь. Так я пытался, другие тоже. Деньги собирали, клинику нашли в Израиле, а еще – там же – специализированную школу. Но никто не обязан за взрослого человека пожизненно впрягаться. Что, не прав я? – Прав. – Честно говоря, я думал, она там осела, в Израиле. Не прижилась, значит. Вообще-то она нигде не сможет прижиться. Сумасшедшего как ни устрой, ему везде тяжело. А мальчишку жалко, конечно… Слушай, Серж. Может, ты мне телефон ее толканешь? – Зачем тебе? – На всякий случай. Меня шапсаевские сценарии интересуют. Вдруг у нее сохранились? Я бы купил. Даже задорого. Тем более ей деньги нужны. – Насчет телефона не знаю. Но привет передать могу. – Ладно. Сам раздобуду. И привет не передавай. Полиша – она человек своеобычный. Так что лучше ее врасплох застать. Больше толку. – Учту. Расставаясь, они пообещали друг другу увидеться вскорости снова, причем оба прекрасно понимали, что обещание не будет выполнено. В следующую контрольную пятницу – уж точно. А напоследок Леха наконец-то спросил: |