
Онлайн книга «Любовь среди руин»
Когда судно увозило их из родной страны, она увидела, как отец вышел из своей каюты, держа в руках шкатулку. Она узнала ее — в этой шкатулке ее мать хранила украшения. Все остальные вещи, принадлежавшие матери, остались дома. Видимо, тот человек, что купил их дом, распорядится и нарядами, и остальными вещами леди Уинифред. Беспокоясь только об отце, погруженном в свое горе. Мимоза совсем не думала о драгоценностях. И только в тот момент, увидев в его руках шкатулку с украшениями, она поразилась тому, что он взял их с собой. — Что вы собираетесь с этим сделать? — спросила она. В глазах отца, посмотревшего на нее, отражалась душевная мука, которую он носил в себе со дня смерти жены. — Я не могу допустить, чтобы кто-нибудь, даже ты, — ответил он, — надевал те украшения, которые я дарил твоей матери с такой любовью. Она значила для меня все. Вот почему они будут покоиться на дне моря и станут надгробным памятником ее красоте. Проговорив эти слова, он ушел. Ошеломленная девушка не смогла даже последовать за ним. Когда отец вернулся в каюту, она поняла, что он кинул шкатулку в море, и никто никогда не увидит ни ее, ни хранившихся в ней драгоценностей. Будучи во многом идеалистом, он всегда поступал так — стремительно и под влиянием порыва. Дочь понимала, что и книга, которую он писал и которая так много значила для него, была в какой-то мере проявлением его души, ей предстояло просвещать и вдохновлять своих читателей. К счастью, дом, который они снимали в Тунисе, находился в предместье города, на дороге, ведущей к Сиди Бу Сайду. Но все же Мимозе предстояло преодолеть неблизкий путь. К тому времени, как девушка достигла подножия холма, на вершине которого находился храм, она начала чувствовать усталость. Сначала ей встречалось совсем немного людей, но постепенно улицы оживали. Людей и экипажей становилось все больше, так что никто не стал бы обращать на нее внимание или задаваться вопросом, почему она одна. Мимоза начала подниматься по крутому склону, который вел вверх, к храму. Вилл у подножия холма было совсем немного. По мере подъема их стало встречаться больше. Они, очевидно, принадлежали богатым людям, так как дома были большими и ухоженными. Сады заполняли цветы и деревья. Виллы окружали высокие стены, чтобы никто не вторгался в жизнь их обитателей. Аромат жасмина наполнял воздух. Мимоза знала, что многие из тех, кто поднимался к храму, верили в то, что это оградит их от сглаза. Жители Туниса были суеверны и даже носили в карманах зерна нигеплы. Чаще всего они прятали талисманы и амулеты в складках одежды или в золотых медальонах, которые женщины надевали на шею. Символика амулетов уходила в глубь веков к началу времен. Больше всего ценился амулет «рука Фатимы». Сейчас, медленно поднимаясь вверх по холму. Мимоза не отказалась бы от приносящего удачу талисмана. Именно сейчас никто больше нее не нуждался в везении. Она слышала биение своего сердца, и причиной тому была не только непривычная физическая нагрузка, но и испуг. Тогда она уговаривала себя, что все будет хорошо, если Минерва вернулась. Если же нет, то по крайней мере у самой Мимозы появится шанс на спасение. Мимоза молила Бога помочь ей. Она надеялась, что ее молитва не вступит в противоречие с религиозными чувствами паломников, стекающихся к храму на холме. Девушка вспомнила мусульманскую легенду: будто бы знаменитый святой Луи не умер на горе Бирса. Он покинул свое войско, взял в жены берберскую девушку и стал местным святым Бу Саидом. Он был знаменит излечениями от ревматизма и защитой от укусов скорпионов. Во время своих путешествий сэр Ричард и Мимоза встречались со столькими странными легендами и поверьями. Как бы ей хотелось поговорить сейчас с отцом о Сиди Бу Сайде! Наконец, когда она уже почти достигла вершины холма, девушка увидела перед собой очень большую красивую белоснежную виллу. Ей не требовалось искать табличку с названием на воротах, она и так догадалась, что это и есть «Голубая звезда». Мгновение она медлила. Потом, подняв глаза к небу, пылко помолилась за успех своего предприятия. За воротами начинались заросли кустарника. Она сняла свой плащ, в котором становилось уже жарко, и запихнула его в заросли так, чтобы нельзя было разглядеть с дороги. Любой, кто встретил бы сейчас девушку, увидел бы запыленное платье, грязное и порванное в нескольких местах. Она выбрала одно из самых старых своих платьев, которое носила не меньше двух лет, и потратила немало времени, чтобы извалять его в пыли и обрызгать водой, чтобы создать видимость, будто юбка не раз окуналась в грязь. Когда она все закончила, одежда выглядела очень потрепанной. Она сняла шарф, который закрывал ее волосы, и тоже спрятала его в кустарнике. Вряд ли кто-нибудь найдет плащ и шарф. А если и найдет, решит, будто какой-нибудь паломник, измученный тяжелым подъемом на вершину холма, уронил все это по дороге. Мимоза открыла ворота и вошла. Цветы в саду были потрясающе красивы. Птицы пели в листве деревьев. Она словно попала в райский сад, где не существовало никаких проблем и никаких страхов. Девушка прошла к дому по вымощенной плиткой дорожке. Фасад виллы украшал портик с белыми колоннами. Дверь оказалась открыта. Пока она колебалась, входить ли, в дверном проеме появилась темноволосая женщина средних лет. В руке она несла корзину — наверное, собиралась выйти в сад, чтобы набрать цветов. Как Мимоза и рассчитывала, при виде ее женщина вскрикнула, уронила корзину на землю и воскликнула по-французски: — Мадемуазель! Мадемуазель! Вы вернулись! Ее голос зазвенел от волнения: — Вы вернулись! Но где же вы были? Мы обыскали все вокруг в отчаянной попытке найти вас! При этих словах она шагнула вперед и обняла Мимозу. Мимоза лишь безучастно посмотрела на нее. — Кто… Кто я… И почему я… здесь? Женщина не сводила с нее глаз. — Вы — дома! Мы так тосковали без вас. |