Книга Как стать герцогиней, страница 84 – Сабрина Джеффрис

– И моим полнородным братом. Младшим братом, – вставил Шеридан.

Хейвуд покачал головой:

– Шеридан всегда это подчеркивает, поскольку думает, что это меня раздражает. Он не понимает, что просто сообщает: я младше его. – Хейвуд улыбнулся Шеридану: – Правильно, старик?

– На один год, – проворчал Шеридан. – Это едва ли имеет значение.

– Как скажешь. – Хейвуд поклонился Беатрис: – Я очень рад познакомиться с женщиной, которая оказалась достаточно смелой, чтобы выйти замуж за Грея.

– Не знаю, почему у тебя сложилось впечатление, будто я вызываю ужас у женщин, – заметил Грей.

– Благодаря Шеридану, – ответил Хейвуд и подмигнул Беатрис.

– Я не говорил ничего подобного, ты, несносный возмутитель спокойствия! – не остался в долгу Шеридан. – Теперь я вспомнил, почему так радовался, когда ты уехал.

Хейвуд схватился за сердце:

– Это тяжелый удар, учитывая, что я специально взял отпуск, чтобы помочь тебе разобраться с делами и этой старой развалюхой, именуемой Эрмитэдж-Холлом, в которой мы все сейчас находимся.

– Ты совсем не поэтому приехал домой и прекрасно это знаешь. Ты находишься здесь потому…

– Мальчики! Мальчики! – вмешалась Беатрис, с трудом сдерживая улыбку. – Не могли бы вы хотя бы подождать окончания приема, перед тем как переходить к драке? Гвин и ваша мама подвесят вас за ваши… м-м-м… за уши, если вы испортите все эти украшения, которые они так тщательно выбирали и развешивали.

– Возможно, Гвин повесит их за совсем другие части тела, расположенные гораздо ниже, – вставил Грей.

Беатрис уставилась на него:

– Я именно это и собиралась сказать, но не поняла, насколько серьезно ты говорил о жене-герцогине, высказывающей вслух все, что она думает.

– В такой компании? – Грей подхватил стакан пунша с подноса, с которым мимо них проходил лакей. – Ты обязательно должна говорить то, что думаешь, если хочешь помериться силами с людьми типа Хейвуда.

– Не слушайте его, – заявил Хейвуд. – Я – офицер и джентльмен.

Беатрис похлопала его по руке:

– Я в этом не сомневаюсь. Грей тоже джентльмен два дня в неделю.

– Что? – воскликнул Грей с показным негодованием. – По крайней мере три. Уверен в этом.

Шеридан внимательно слушал, как они шутят и подкалывают друг друга. Ему явно не терпелось что-то сказать. Наконец ему представилась такая возможность.

– Я знаю, как тебе хочется отсюда сбежать, Грей, но я должен кое о чем с тобой поговорить без свидетелей. Дело срочное.

Грей вопросительно приподнял брови:

– Никак не получится. В предыдущий раз, когда ты захотел поговорить со мной без свидетелей во время светского мероприятия, ты обвинил брата Беатрис в убийстве. Думаю, что на этот раз я воздержусь. В конце концов, сегодня же день моей свадьбы!

– Мне все равно нужно с тобой поговорить.

– Все, что ты хочешь сказать мне, ты можешь сказать при Беатрис. И ты же явно доверяешь Хейвуду.

Шеридан взглянул на Беатрис и вздохнул:

– Хорошо. Дело касается той записки, которую передали папе, чтобы позвать во вдовий домик. Я не уверен, но ее отцу мог вручить лакей, который здесь раньше работал. Он просто уехал на следующий день после папиной смерти. Изначально я предположил, что он это сделал, потому что понимал: вскоре количество слуг снова будет сокращено.

– Но так уезжать просто глупо! Зачем уезжать без рекомендаций, если можно их получить? – сказала Беатрис.

Шеридан повернулся к ней:

– Все правильно. Ты очень мудро это заметила.

– У меня жена вообще мудрая, – объявил Грей.

О, как ей понравилось звучание этого слова – «жена». Да и слова о ее мудрости тоже прозвучали неплохо.

– А теперь я думаю, что выбор времени отъезда этим лакеем был очень подозрительным, – продолжал Шеридан.

– Согласен, – кивнул Хейвуд. Когда Грей странно на него посмотрел, он пожал плечами: – Как только я приехал, Шеридан рассказал мне обо всех своих подозрениях и о том, что в результате получилось.

– Я не хочу во все это углубляться сегодня, – сухо сказал Грей. – Но в тот день, когда сюда приходил констебль, Вулф сказал одну вещь, которая заставила меня задуматься. Он тогда отметил, что если у кого-то и был мотив, то у нашей матери. У нее умерли три мужа, оставляя ей имущество, ну и все в таком роде.

Когда его братья уже были готовы сорваться, Грей поспешно добавил:

– Не беспокойтесь: я достойно ему ответил и успокоил его по этому вопросу, но смысл в его словах есть. Умерли три мужа, между смертями первых двух прошло совсем немного времени: едва ли три года. Двое относительно молодых мужчин в добром здравии. Может, кто-то пытается убивать маминых мужей? Это странно, вы не находите?

Грей уже говорил с ней об этом, и каждый раз от этой мысли у Беатрис холодок пробегал по коже.

– Чушь, – фыркнул Хейвуд. – Наш отец умер, достигнув весьма преклонного возраста, и они с мамой состояли в браке почти тридцать лет.

– Они все эти годы жили в Пруссии, – напомнил Грей. – И всего несколько месяцев здесь.

– Какое это имеет значение? Какое отношение это имеет к чему-либо? – спросил Шеридан.

– Первые двое умерли здесь, в Англии, – сказал Грей. – Но после того, как мама вышла замуж за отца, они отправились в Пруссию. Там не так много англичан, и они все на виду, так что убийство отца в Пруссии скрыть было бы гораздо сложнее. И, возможно, убийца просто не мог себе позволить последовать туда за ними. Или у него была семья, которую он не мог оставить. Или имелась еще какая-то причина. Но отец вернулся сюда только после того, как ваш дядя Эрми свалился с лошади. Несчастный случай. А потом отец утонул несколько месяцев спустя, и мы с вами уже определили, что это был не несчастный случай.

– Да, но твой отец умер от лихорадки, – заметил Шеридан.

Грей отпил немного пунша.

– Которой он предположительно заразился от своего малолетнего сына. От меня. Но я от нее не умер. Вы не находите это странным?

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Хейвуд. – Что твой отец был отравлен?

– Я не знаю. Я просто думаю, что этим делом следует заняться. – Грей украдкой взглянул на Беатрис: – На каком-то этапе мы подозревали, что ваш дядя Эрми тоже был убит, но у нас нет доказательств в поддержку этой теории.

– Боже праведный! – воскликнул Шеридан. – То есть… Я поражен! Целых тридцать лет! И на протяжении этих тридцати лет кто-то систематически убивал всех маминых мужей, да еще и дядю Эрми. Это кажется невероятным. Я вижу, что ты об этом думал. Хотя, возможно, ты делаешь выводы, которые делать не следует, и видишь то, чего на самом деле не было.