Книга Неподдельная любовь, страница 19 – Барбара Картленд

— Настолько странное, что никому даже в голову не придет подвергнуть ваши слова сомнению. Итак, мисс Кавендиш, будьте отважны и помните только одно: вы спасаете жизнь своей тети.

— Но… если я обману маркиза… — нерешительно молвила Лила, — как… мне ему сказать… сколько денег мне нужно? Сколько… мне надо у него… просить?

— Это вопрос, в который вы не станете вдаваться, — успокоил ее мистер Нийстед. — Когда маркиз спросит вас, сколько стоит этот этюд или какую сумму вы хотите за него получить, вы скажете ему правду: вы не знаете его стоимости.

Лила могла только ошеломленно смотреть на своего «наставника».

— А еще вы скажете, что не оповестили тетю о своей находке, но собирались обратиться к Яну Нийстеду, который покупал картины для собрания барона, а также его собственные произведения, одновременно являясь его другом.

— Но тогда маркиз обязательно спросит меня, почему я сразу этого не сделала! — не замедлила возразить Лила.

— Если он вас об этом спросит, постарайтесь смутиться и ответьте, что вы очень мало знаете о Голландии, куда приехали совсем недавно, и потому сочли более разумным довериться англичанину, а не голландцу, с которым никогда в жизни не встречались.

— Я вижу, вы обо всем подумали заранее, — сказала девушка. — Но… мне страшно. Мне страшно… совершать… нечестный поступок!

— Но по тому, что вы пришли сюда, захватив холст с почти завершенной копией, и начали новую, — мягко заметил мистер Нийстед, — я понял, вы намерены спасти свою тетю, пожертвовав безупречностью своей совести.

— Вы правы, — согласилась Лила. — Но если к маркизу… должна ехать именно я, то… как мне это сделать?

— В час вас будет ждать карета, — сообщил мистер Нийстед. — Я советую вам пораньше поесть, а потом ехать в Амстердам в сопровождении той старухи, которую вы привезли с собой из Англии. Только ни в коем случае не рассказывайте ей о своей миссии.

— Она захочет узнать, в чем дело.

— Можете сказать ей, будто я поручил вам отвезти некий пакет маркизу, потому что он — англичанин, и вы не можете нарушить данное мне обещание никому не рассказывать о содержимом этого пакета.

Лила вздохнула.

«Опять ложь… Опять уловки», — подумала она.

Мистер Нийстед не знал, какие отношения связывают ее со «старухой», но сама Лила нисколько не сомневалась, что уклончивый ответ няню не устроит и обмануть ее будет очень и очень непросто.

— А теперь вам остается только выполнить мои указания, — властным тоном сказал мистер Нийстед. — Когда я принесу вам деньги для операции, вы свяжетесь с врачом вашей тети и скажете, что теперь он может сделать операцию. И вы будете знать, что поступили правильно.

— Мне… остается только надеяться… что это так, — уныло прошептала Лила.

Не произнеся больше ни слова, мистер Нийстед удалился.

Лила продолжала работу над новой копией, но ей трудно было сосредоточиться: ее преследовали мысли о предстоящем испытании.

И уже в половине двенадцатого Лила сказала няне, что они идут домой.

— Почему так рано? — удивилась та.

— После ленча мы поедем в Амстердам, — ответила Лила.

— Это как-то связано с тем джентльменом, который только что с вами разговаривал?

— Да, няня. Он попросил меня отвезти пакет маркизу Кейнстону, который, оказывается, только что приехал в Амстердам. Мистер Нийстед предоставит нам свою карету.

— Маркиз Кейнстон? — переспросила няня. — Хотелось бы мне знать, какие у вас с ним могут быть дела?

— А ты что-нибудь про него слышала? — поинтересовалась Лила.

— Достаточно, чтобы знать: вам не следует иметь с ним дел без должного сопровождения, как это положено для молодой девушки.

Ваша матушка не захотела бы, чтоб вы поступали иначе.

— Мне надо только передать ему пакет от мистера Нийстеда.

— Казалось бы, он достаточно здоров и силен, чтобы самому отнести свой пакет! — возмущенно фыркнула няня.

— Дело только в том, что маркиз… англичанин, и я тоже англичанка! — объяснила Лила.

— Ну нет, мне все это кажется очень странным, — заявила няня. — Я уверена, ваша тетя тоже была бы недовольна, если б узнала, что вы отправились в другой город, чтобы поговорить с незнакомым мужчиной только потому, что он — англичанин!

— Пожалуйста, няня, обещай мне ничего не говорить тете Эдит! — взмолилась Лила. — Я уверена, тебе так же, как и мне, будет любопытно посмотреть на Амстердам. Другой такой возможности у нас с тобой не будет — ведь тетя Эдит так больна!

— Я вчера разговаривала с ее кучером, — призналась няня. — У нее есть прекрасная карета и лошадь, хоть и не молодая, но все еще сильная. Думаю, мы могли бы поездить и посмотреть на город, если б вы не стояли за мольбертом с таким видом, будто от этого зависит ваша жизнь!

— Пожалуй, это хорошая мысль, — ответила Лила. — Но я уже обещала поехать в Амстердам. И, разумеется, ты поедешь со мной.

— Да уж, надо надеяться! — проворчала няня. — Ваша матушка не разрешила бы вам в одиночку разъезжать по городу. И я не сомневаюсь, что маркиз сочтет это весьма странным!

— Значит, мы уезжаем в час, — поставила точку в споре девушка.

Хотя няня продолжала ворчать, ей показалось, что старушке не меньше, чем ей самой, любопытно увидеть Амстердам. И как должно быть приятно ехать туда в удобной карете, запряженной парой лошадей!

Лила надела прелестное платье, которое среди прочих нарядов привезла из Флоренции, и шляпку, как бы образующую нимб вокруг ее светловолосой головки.

В своей спальне она тщательно завернула копию и тихонько отнесла ее вниз, чтобы старушка не заметила.

Оставалось только надеяться, что ее бдительная нянюшка не догадается, что это за сверток и откуда он появился.

Но когда «пакет» положили в карету на свободное сиденье, няня с подозрением промолвила:

— Этот самый пакет, который вы везете маркизу, точно того же размера, что и картина, которая была у вас на мольберте!

— Ах, няня, ты не должна ни о чем меня расспрашивать! Я обещала мистеру Нийстеду, что не буду ни с кем обсуждать его поручение.

Он хочет, чтобы о содержимом пакета знали только он, я и маркиз. И я не могу нарушить слово!

Няня только бросила на нее укоризненный взгляд, расстроенная тем, что от нее что-то скрывают.

Последние минуты до Амстердама они ехали в полном молчании.

Лила пришла в восхищение, когда они проезжали мимо ветряных мельниц.

По одну сторону дороги тянулись каналы, по другую — деревья, которые немного оживляли пейзаж, иначе он мог бы показаться унылым и однообразным.

И вот наконец показался Амстердам.