Книга Неуловимый граф, страница 2 – Барбара Картленд

— Полагаю, ты понимаешь, Озри, — начал он, — что обидел немало своих друзей, так рано уехав с обеда, устроенного специально в твою честь?

— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь заметил мое отсутствие, — ответил граф. — Все они были слишком пьяны, для того чтобы считать присутствующих!

— Зато ты, прямо скажем, не в меру трезв и воздержан! — заметил лорд Яксли.

Он удобно откинулся в мягком кожаном кресле перед камином, где ярко пылали сухие поленья.

— Чего я действительно терпеть не могу, — возразил граф, — так это напиваться до бесчувствия, а в результате проспать и не увидеть утреннюю выездку; что может быть прекраснее зрелища, когда лошадей пускают галопом!

— Да ты просто ханжа! — воскликнул лорд Яксли.

— До сих пор мне казалось, что ты обвиняешь меня в том, что я слишком многое себе позволяю, даю себе какие-то поблажки, — усмехнулся граф.

— Это не относится к еде или к напиткам, — возразил лорд Яксли, — я говорил о другом.

— Ну, если речь идет не о вине, тогда, вероятно, о женщинах и наслаждениях, хотя я не совсем ясно себе представляю, с какой стати ты взялся читать мне лекции на эту тему.

— Я делаю это потому что ты мне небезразличен, я люблю тебя, — ответил лорд Яксли, — потому что мы друзья уже много лет, и мне невыносимо видеть, как с каждым годом тебя все больше одолевает скука и ты становишься равнодушным ко всему на свете.

— Кто тебе сказал, что я скучаю? — вскинул голову граф.

— Это очевидно, — ответил его друг. — Сегодня на скачках я наблюдал за тобой. Я не заметил в твоих глазах ни искорки радости или удовлетворения, когда Делос обошел лошадь Аркри. Это противоестественно, Озри, ты и сам должен это понимать.

Граф ничего не сказал. Он молча откинулся в своем глубоком удобном кресле, глядя на огонь.

— Что случилось? — спросил лорд Яксли уже совсем другим тоном. — Женевьева?

— Положим.

— Ты собираешься жениться на ней?

— Почему ты так думаешь?

— В отличие от Аркри она демонстрирует свою любовь к тебе всеми возможными способами.

— Я никак не могу помешать ей казаться дурочкой перед всеми, — резко заметил граф, — однако, уверяю тебя, я, со своей стороны, никоим образом не поощрял ее и не давал никаких авансов.

— Она неплохо смотрелась бы в роли хозяйки твоего дома и, смею думать, была бы просто неотразима в фамильных бриллиантах Хелстонов.

С минуту граф ничего не отвечал, потом медленно произнес:

— Я не хочу жениться на Женевьеве. Лорд Яксли вздохнул с явным облегчением — Сказать по правде, Озри, я рад. Я не знал, насколько затронуто твое сердце, но Женевьева, без сомнения, очень быстро надоела бы тебе, точно так же, как и все ее бесчисленные очаровательные предшественницы, которых ты менял как перчатки. — Он засмеялся и добавил:

— Ты заметил, что она обычно садится так, чтобы виден был ее профиль? Как-то раз она мне призналась, что кто-то из ее поклонников, — не помню, кто именно, — сказал ей, что если бы Френсис Стюарт не послужила уже моделью для фигуры, олицетворяющей Великобританию, то на эту роль непременно должны были бы выбрать ее.

— Френсис Стюарт, если только память мне не изменяет, — заметил граф, и в голосе его прозвучали саркастические нотки, — отказала в своих милостях Карлу II, который был без ума от нее до тех пор, пока лицо ее не было обезображено оспой Лорд Яксли снова засмеялся:

— Никто, пожалуй, не подозревает Женевьеву в том, что она тебе отказала во имя добродетели. — Граф ничего не ответил, и лорд Яксли, помолчав немного, продолжал:

— Да ведь тебе, кажется, никто никогда и не отказывал, а, Озри? Я начинаю думать, что в этом-то все дело.

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался граф.

— Я говорю о твоей скуке. Теперь, когда я размышляю об этом, мне представляется — это должно быть невыносимо утомительно, просто до смерти может надоесть, всегда вытаскивать счастливую карту, всегда попадать в ту мишень, в которую целишься, в общем — всегда быть на коне.

— Ты преувеличиваешь!

— Как бы там ни было и чем бы тебе это ни казалось, а я говорю правду, и ты сам это знаешь! — воскликнул лорд Яксли. — И правда заключается в том, что ты скучаешь, Озри!

— В таком случае, что же ты предлагаешь? — поинтересовался граф.

— Хотел бы я знать ответ на этот вопрос. Наверное, нужен какой-нибудь приз, который ты бы жаждал получить — и не мог; или гора, на которую ты не смог бы взобраться; быть может, битва, которую бы ты проиграл…

— Возможно, ты прав; война — это действительно выход… — задумчиво проговорил граф. — Там, по крайней мере, ты занят чем-то стоящим, тем, что захватывает тебя целиком, забирает все твои силы — пытаешься остаться в живых!

— Не пойми меня буквально, — возразил лорд Яксли, не желая терять нить своих размышлений, — быть может, лучшим выходом для тебя было бы жениться! Ты мог бы тогда больше времени проводить за городом; а то мне кажется, этот твой огромный дом, где со всех стен на тебя взирают с портретов лица твоих предков, слишком мрачен для холостяка!

— Ты считаешь, брак — самое подходящее решение?

— Только не с Женевьевой — она нигде не может жить подолгу! — быстро сказал лорд Яксли. — Но должна же быть где-нибудь девушка, которая завладеет твоим воображением и рядом с которой ты не будешь рыдать от зевоты.

— По-моему, таких немало.

— Я вовсе не имею в виду какие-нибудь там интрижки, ты, осел! — возмутился лорд Яксли. — Я говорю тебе о женитьбе на очаровательной, скромной молодой женщине, которая родит тебе детей; главное — она подарит тебе сына! В твоей жизни появится что-то новенькое, чего ты до сих пор еще не пробовал!

— К сожалению, для того чтобы иметь сына, мне придется терпеть глупую болтовню и пустые сплетни благовоспитанной и недалекой молоденькой дурочки, — возразил граф. — Уверяю тебя, Яксли, уж лучше в таком случае Женевьева!

— Должен признаться, на прошлой неделе на балу я наблюдал за дебютантками этого сезона, — сказал лорд Яксли. — Мне пришлось там быть, поскольку бал давался для одной из моих племянниц. Прямо надо сказать — мне еще не приходилось видеть столь обескураживающего зрелища!

— Вот тебе и ответ на твое предложение, — заметил граф.

— Что ж, дебютантки, пожалуй, слишком молоды для тебя, согласен. Нам обоим в следующем году стукнет тридцать, так что мы с тобой уже староваты для этих детских игр.

— А что ты можешь предложить взамен? — поинтересовался граф.

— Найти какую-нибудь очаровательную, достаточно умную и имеющую уже некоторый жизненный опыт вдовушку, — отозвался его друг.

— В результате мы опять вернулись к Женевьеве!

Оба помолчали, словно представив себе соблазнительно-прекрасную, неистовую и неотразимую леди Женевьеву Родни.