Онлайн книга «Девушка на качелях»
|
– Что ж, если тебе так хочется, то так и сделаем. Просто я надеялся как можно быстрее сыграть свадьбу… – И я тоже! Как говорится, свадебку сыграем и будем миловаться. Если я приеду… – А разве свадьба будет не в Германии? – Нет, в Англии. – Карин, но ведь у тебя там семья… – Нет. В Англии, Алан. В Англии. Ernstlich! [64] Я недоуменно уставился на нее, а она рассмеялась. В ее смехе не было никакого волнения – ей было смешно оттого, что я усомнился в ее предпочтениях. Сначала я хотел возразить, но тут меня осенило. Во-первых, по традиции невеста выбирает, как и где устраивать свадьбу, – естественно, в пределах разумного. Во-вторых, если Карин не хочет выходить замуж в Германии, у нее наверняка есть на то веские причины. Может быть, ее семья погибла, или они не ладят друг с другом, или находятся где-то за «железным занавесом», так что мои дальнейшие расспросы могут огорчить и расстроить Карин. К чему допытываться? Гораздо легче сыграть свадьбу в Англии. Да, кое-кто из наших знакомых удивится, но мне было все равно. Вдобавок так будет гораздо быстрее, что только к лучшему, а мне, маменьке, Флик и Биллу, которые не говорят по-немецки, не придется тратить деньги на поездку в незнакомую страну, к незнакомым людям. Уяснив все эти явные преимущества, я решил, что Карин настаивает на свадьбе в Англии исключительно ради моего же блага. Я заключил ее в объятия, поцеловал и сказал: – Тебе и правда этого хочется? Ты точно знаешь? – Совершенно точно. И скоро я приеду к тебе в Англию. Очень скоро. – А ты пригласишь Инге или еще кого-нибудь? Ну, как подружку невесты? – Нет. А если передумаю, обязательно тебя извещу. – Но ведь невесту положено сопровождать… Ты же сама вчера говорила о церемониях. – Знаешь, Алан, если честно, мне не хочется лишних расходов. А что касается церемоний… Я устрою тебе церемонию, честное слово. – Нисколько в этом не сомневаюсь. – Я посмотрел на нее и, невольно затрепетав, поспешно сменил тему: – Дай мне, пожалуйста, свой номер телефона. Чтобы я мог тебе звонить. Она помотала головой: – У меня нет телефона, милый. Лучше ты дай мне номер телефона в Англии, и я тебе обязательно позвоню. Она осы́пала поцелуями мое лицо, лоб и веки, а потом легонько куснула меня за мочку уха. Я вздрогнул от неожиданности. Она лукаво рассмеялась: – Ах, Алан, я так тебя люблю… и томлюсь по тебе. Ради тебя я на все готова. Хочешь, я отдамся тебе прямо сейчас. Или подождем до свадьбы? Ты только скажи… – Конечно хочу! На моем месте любой мужчина вряд ли нашел бы в себе силы отказаться от такого заманчивого предложения. И если бы я не собирался на тебе жениться, то с радостью согласился бы. Но, по-моему, нам все-таки лучше подождать. А по-твоему? – Ах, как это по-английски! Мой милый англичанин никогда не скажет и половины того, что думает. По-твоему, это… святое? – Вообще-то, да. – В таком случае, милый, выпусти меня из объятий, не то я сойду с ума. Она была так прелестна и так лучилась счастьем, что я и сам с трудом держал себя в руках. В тот же день я улетел из аэропорта Каструп и два часа спустя, ясным майским вечером, приземлился в Хитроу. От досады я был готов гонять зайцев по взлетной полосе. – Ах, я так за тебя рада! – воскликнула маменька. – Ну что ты, Алан, мне совершенно все равно, немка она, или эльзаска, или вообще не пойми кто. Я твердо знаю, что она мне понравится. И как тебе удалось держать все в тайне? Я ни о чем таком не подозревала. Когда вы познакомились? – Маменька, ты ни о чем не подозревала, потому что мы с ней познакомились десять дней тому назад. Из-за нее я и остался в Копенгагене еще на неделю. – Ах вот как! Значит, вы с ней знакомы всего десять дней? – Десять дней, десять месяцев или десять лет – какая разница? Прошлый вторник остался в нескольких световых годах отсюда. – Молниеносное ухаживание – это так романтично! Разумеется, некоторые станут возмущаться, но я ничего против не имею. А где в Германии она родилась? – Понятия не имею. Она мне об этом не говорила. Она работала в Копенгагене – год или два, не знаю точно, но по-датски она говорит безупречно. И по-английски тоже. – А чем занимается ее отец? – Увы, не знаю. Она никогда не упоминала о семье. Подозреваю, что она не поддерживает отношений с родственниками. Ну, всякое бывает, – может быть, они остались за «железным занавесом» или погибли. Мне не хотелось ее расспрашивать, чтобы лишний раз не бередить рану. – А сколько ей лет? – Двадцать три. Или двадцать четыре. Наверное. – Ты и этого не знаешь? – Не знаю, маменька. Но это не имеет значения. Ты все поймешь, как только ее увидишь. – Я просто пытаюсь ее представить, сынок. У нее есть хоть какие-то родственники? – Кажется, нет. Я же говорю, она живет в Копенгагене. – А где именно? – Ну, я не знаю, потому что не был у нее в гостях. – А как ее приняли твои друзья, Ярл и Ютте? – Они не знакомы. Понимаешь, Ярл познакомил меня с этим Хансеном и… – Тогда расскажи мне о ее друзьях. В каких кругах она… – Не знаю. Она удивительная красавица, обожает музыку, элегантна, у нее восхитительное чувство юмора, она надо мной подшучивает, мне с ней легко… Представляешь, я уже готов был распрощаться с ней навсегда, как вдруг выяснилось, что мы с ней оба считаем, что в нас невозможно влюбиться. Она думала, что совершенно мне неинтересна. Честное слово, я ее едва не потерял. Какое счастье, что все уладилось! – Все равно странно, что она так мало рассказывает о себе. Она ведь догадывается, что мне захочется узнать о ней побольше. – Маменька, ей ничего не надо о себе рассказывать. Вот ты ее увидишь, побеседуешь с ней и… – Да-да, конечно. А обо всем остальном вы договорились? Когда ты к ней поедешь? Может быть, мне поехать с тобой? Или ты меня попозже пригласишь? – Нет, тебе не придется никуда ехать. Она сама ко мне приедет. Свадьбу сыграем здесь. – Здесь? Почему? – Потому что ей так хочется. – Да, это понятно. Но почему? – Ох, маменька, ты только не волнуйся, умоляю! Вот ты с ней познакомишься и сразу все поймешь. Ты же знаешь, обед узнают по кушанью… – Естественно, вот только отведать его придется тебе. – Маменька, честное слово, она вполне порядочная девушка. Погоди, скоро ты сама увидишь. Лучше расскажи, как дела в магазине. Прости, что так надолго оставил тебя за главную, но тут уж ничего не поделаешь. Что у нас новенького? |