Книга Мой любимый (не) медведь, страница 37 – Наталья Юнина

— Как вижу не надела. Ну и хрен с ним. Я ужин заказал, пойдем есть.

— Саш, я не хочу есть. Давай просто полежим на диване. Кстати спасибо за розы. Я люблю их, и именно красные. Знаю, что банально, но мне нравится. Прости, что не сказала про ромашки, мне было приятно твое внимание.

— Алин, — Саша садится на диван и притягивает меня к себе. — Точно больше ничего не случилось? Тебя больше никто не трогал?

— Никто.

— Тогда забудь ты про эту бабу.

— Обещай, если у нас когда-нибудь будут дети и я стану такой же яжемать, то ты скинешь меня с балкона.

— Обещаю. Только что значит если?

— Знаешь почему я стала гинекологом?

— Потому что любишь женщин?

— Мимо. Мама еще с юности меня затаскала по врачам, у меня вечно были проблемы по этой сфере. Я просто ненавидела врачей, а потом поняла, чего их бояться, проще им стать, чем потом трястись перед кабинетом. Стала. Кстати, я хороший врач, Потапов. И диагноз свой знаю, тут я реалистка. Я не бесплодна, залечу на раз два, вот только выносить будет сложнее. Да, Саша, я гинекологичка со своими проблемами. Давай, начинай шутить.

— И все же что-то случилось? Ты мне никогда этого не говорила, ни про ромашки, ни про проблемы.

— Ничего не случилось, Потапов. Ты забыл, сегодня же вечер признаний. Вот я и признаюсь. Спрашивай, что хочешь, на все отвечу.

— Ты когда-нибудь влюблялась?

— Нет. Ни в кого и никогда. Да, Саша, я реально ненормальная и до встречи с тобой вообще не думала о том, что в моей жизни может появиться мужчина. Я вообще в это не верила. Нормальная женщина хотя бы верит, а я правда нет. Мне итак жилось не плохо. А ты? Реально свою Машку не любил или сказал, чтобы мне было приятно? А других?

— Реально. Нравилась конечно Машка и другие, но любить нет. Но баб было много, так не сосчитать. Алин, а сколько у тебя мужиков было? Только давай без этих ваших бабских уловок. Скажи, как есть.

— Двадцать два, — чувствую Потапов напрягается. — Что, много?

— Вообще-то я ожидал услышать другую цифру, максимум десять. Но двадцать два, когда успела-то?

— Осуждаешь?

— Нет. Просто недоволен.

— Ладно, расслабься, Саш, их было два, а не двадцать два.

— Ну ты и паршивка! Значит я третий, Бог любит троицу. Вот теперь я рад. Хотя….

— Что хотя?

— Если их было всего два, значит запали в душу?

— О, да, Саша, первый дефлоратор мне прям так запал в душу, что я до сих пор его вспоминаю с отвращением. Знаешь, у меня вот с того времени и пошла не любовь к мужикам, а ведь он был даже не урод, а вполне симпатичный, но видать внешность реально не главное.

— И кто он, одноклассник?

— Ты за кого меня принимаешь, Потапов? К твоему сведению, я не трахалась в школе.

— Ну, прости, а где?

— А тебе это точно надо знать?

— Однозначно. Я ж теперь не усну.

— В университете. Он кстати был единственный с кем я официально встречалась, слава Богу недолго. Ну вот после первого раза- конец комедии, хотя потуги с его стороны еще были.

— А второй?

— Тоже мой однокурсник, но мы никогда не встречались. Он мой друг.

— Друг с которым ты трахалась? Друг?!!

— Да, друг, между прочим на Артемку была возложена серьезная миссия исправить предыдущий секс.

— Ну и как, исправил? — недовольно спрашивает Потапов.

— Исправил.

— Так стоп. Что ты мне сейчас по ушам ездишь? Когда мы встретились, ты сказала, что у тебя год секса не было. А с кем был тогда? Значит было не двое?!

— Это и был Артем. Он уже давно живет в другом городе. Иногда сюда приезжал, ну и…..

— Трахал тебя. Супер.

— А что не так, Потапов? Он не женат, я не замужем. Мы никогда не испытывали романтических чувств друг к другу, мы реально дружили, хоть в это и сложно поверить. И да, он иногда приезжал сюда и мы, ну ты сам понял. Саш, ну хватит меня зажимать.

— Я случайно, прости. Глупо отрицать, что мне это не нравится, — поворачиваюсь к Саше и смотрю на своего обиженку.

— Саш, ну ты чего? Я же не любила никого, да я даже не влюблялась, вот ни на граммулечку, ну Саш! Я тебе сейчас нос откушу!

— Попробуй. А я тебе язык вырву.

— Ты же говорил отрежешь?

— Что-нибудь из этого, — Саша встает с дивана и идет в сторону спальни.

— Ну, Потапов, ты совсем что ли? Это же прошлое! Вернись, я все прощу.

Блин и смех и грех. Ведь точно обиделся, я его уже знаю. Отвратительный день! Не пойду за ним, достало уже. Это я пострадавшая сторона сегодня, а не он. Встаю с дивана и иду к столу, что-то аппетит вдруг появился. Закидываю в рот аппетитный кусочек мяса, а за ним не менее аппетитный запечённый картофель. Наливаю целый бокал вина и залпом выпиваю.

— Ты нормальная вообще? — позади меня раздается голос Потапова.

— Мы вроде уже давно определились, что нет.

— Сказала, что не хочешь есть, а сама наяриваешь мясо, еще и вином запивает, здорово.

— Ты меня бросил, обиженка. А я заедаю стресс.

— Я ушел в спальню, а не из квартиры. Вот умеешь же ты все испортить, Терентьева. Дай сюда руку, — Потапов, не дожидаясь, сам берет мою ладонь и надевает кольцо на безымянный палец левой руки.

— А почему на левую? Это что ты так меня уже ненавязчиво посылаешь?

— Это помолвочное кольцо, бестолочь.

— Аааа. Круто, только если еще раз назовешь меня бестолочью, я тебе в трусы перец подсыплю. Нет, смесь перцев.

— Договорились. Больше ничего мне не хочешь сказать?

— Очень вкусное кстати мясо.

— Ты только что плюнула в меня этим мясом.

— Ой, прости, Сашенька. Нет, это не мясо, это кусочек картошки.

Потапов берет салфетку и вытирает мой нетщательно пережёванный картофель.

— Ладно, к чему эти церемонии, это все не для нас. Ты любишь меня, я люблю тебя, чего выделываться, правильно?

— Я тоже так думаю. Мне так повезло с тобой, Потапов.

— Не могу сказать того же о тебе, но что поделать, с любовью не шутят.

— Скотеночек, наливай вино.

— Только больше не плюйся.

— Лучше плевать, Потапов, нежели в зубах застрянет.

— Ну да, а то потом параанальный карман образуется, помню.

— Пародонтальный.

— Мне без разницы. Приятного аппетита.

— И тебе тоже.