Книга От ненависти до любви, страница 16 – Барбара Картленд

В глубине стояла массивная деревянная кровать с пологом. Столбики кровати были вызолочены и напоминали стволы сосен, освещенные солнцем, а сверху они были украшены огромными страусовыми перьями. На кровати в подушках, полулежала старуха. Пожалуй, ничего более странного Атейле видеть не приходилось. Лицо старухи бороздили глубокие морщины, глаза глубоко запали. Огненно-рыжий парик украшали бриллиантовые заколки. Несчетное число цепочек и ожерелий отягощало худую старческую шею, жемчужное колье спускалось на грудь. Тощие руки с набухшими венами и опухшими пальцами были унизаны кольцами. Драгоценные камни блестели и переливались при каждом движении их обладательницы.

Атейла была так поражена, что чуть не забыла сделать реверанс, но Фелисити сразу подбежала к кровати.

— Так значит, ты вернулась! Что же ты не навестила меня раньше? — спросила старуха у девочки.

— А я помню вас! — воскликнула Фелисити. — Я помню эти украшения. Вы всегда разрешали мне поиграть с ними.

Видимо, леди-вдова тоже вспомнила об этом, потому что легкая улыбка чуть тронула ее тонкие, старческие губы.

— Да, — задумчиво сказала она, — ни одна женщина, сколько бы ей ни было лет, не сможет устоять перед бриллиантами! Вот, надень это кольцо!

Она сняла одно кольцо и положила его рядом с собой. Фелисити быстро надела его на большой пальчик, и бриллиант заиграл всеми своими гранями в лучах света, падавшего из окна.

— А у мамы есть бриллиант больше, чем этот! — сказала Фелисити, рассматривая кольцо.

Последовала такая тишина, что Атейла даже вздохнуть не смела. Вдова перевела взгляд на нее.

— Вы ее гувернантка, насколько я понимаю?

— Да, ваша светлость.

— Что-то вы не похожи на гувернантку. Слишком молодая и слишком хорошенькая! Хотите найти себе мужа? Но здесь это маловероятно.

Атейла молчала, думая про себя, что ей, конечно, доводилось встречаться со странными людьми, но все они не выдерживали сравнения с прабабушкой Фелисити.

— Моя задача, ваша светлость, обучать Фелисити, особенно английскому.

— Да, я думаю, после того как она пожила во французском доме, это действительно необходимо, — съязвила старая леди. — Интересно, чему, кроме французского, она научилась за эти три года?

Намек был столь очевиден, что не заметить его было невозможно. Атейла промолчала. Тогда вдова сказала:

— Я, кажется, задала вам вопрос, молодая леди. Вы что же, считаете окружение, в котором воспитывалась моя внучка последние три года, подходящим для нее? Вы его одобряете?

Атейла подумала, что вопросы, которые задает старуха, стоят вопросов ее внука. Однако продолжать молчать было невежливо.

— Я всегда считала, ваша светлость, человек просто должен выполнять свою работу, не важно, как он при этом выглядит. Я со своей работой, по-моему, справляюсь.

— Уверена, что вы стараетесь, и не говорю, что ваше отношение к работе плохо. Однако я считаю, что гувернантка должна выглядеть как гувернантка!

— Мне казалось, что гораздо важнее ее поведение, чем внешний вид, — ответила Атейла не сдержавшись.

Неожиданно старая леди засмеялась:

— О, да у вас есть характер, не так ли? Что ж, должна, сказать, это вас не портит!

Она сняла с пальца еще одно кольцо и протянула его Фелисити. Это был очень большой изумруд. Когда девочка взяла его, леди спросила:

— Этот камень больше нравится тебе? Он достаточно большой?

— Очень красивый и очень большой, — ответила Фелисити.

— Даже больше, чем у твоей мамы? Девочка покачала головой:

— Мама не любит изумруды, она говорит, что они приносят несчастье. Вдова рассмеялась:

— Да, она-то уж знает. Смею сказать, немного счастья ей бы не помешало.

Она протянула холодную когтистую руку.

— Ну давай сюда мои сокровища, дитя! Поиграешь ими в другой раз. Приходи ко мне сегодня вечером и приводи с собой свою мисс. Хочу присмотреться к ней.

— А зачем? — спросила Фелисити, и Атейла подумала, что и сама хотела бы задать тот же вопрос.

— Меня трудно обмануть, — сказала вдовствующая леди, обращаясь скорее к Атейле, чем к своей правнучке. — Я хоть и старая, но прекрасно вижу, что делается в доме.

Фелисити скучала, не понимая о чем идет речь, поэтому она соскользнула с кровати и подошла к Атейле.

— Пойдемте, мисс Линдсей. Пойдемте скорее обедать, а потом поедем кататься.

— Скажи «до свидания» своей прабабушке и сделай реверанс, как я тебя учила. Фелисити неохотно подчинилась.

— До свидания, бабушка, — сказала она. — Скоро я опять приду играть с вашими колечками. Я хочу, чтобы у меня их было столько же, сколько у вас.

— Посмотрим, — ответила вдова. Но Фелисити уже не слушала ее. Она тащила Атейлу за рукав к выходу.

— Быстрее, быстрее! — торопила она. — Я хочу прокатиться на большой лошади и показать папе, что совсем не боюсь!

Атейла открыла дверь и не оглядываясь вышла вслед за девочкой. Только когда дверь за ней закрылась, девушка подумала, что это был самый чудной разговор в ее жизни и что бабушка графа, действительно, напугала ее.

«И что она имела в виду, настаивая, что я не похожа на гувернантку? — размышляла Атейла. — В конце концов, узнать гувернантку в толпе посложнее, чем моряка или китайца».

Она понимала, что очень молода, но ей казалось, что девочке в возрасте Фелисити и не нужна гувернантка старше двадцати одного — двадцати двух лет. Если ее спросят, Атейла так и собиралась сказать.

«Пусть мне всего восемнадцать, — рассуждала она, — я уже повидала в жизни гораздо больше, чем другие девушки моего возраста».

Они поднялись в детскую. До обеда оставалось еще около получаса.

— Подожди меня здесь, — сказала Атейла Фелисити. — Я спущусь вниз и спрошу у твоего отца, можно ли тебе кататься на лошади, которую ты видела утром.

— Нет, не спрашивайте у него, — поспешно сказала девочка. — Вдруг он не разрешит.

— Но ведь он может и разрешить, — ответила Атейла. — Тогда нам не о чем будет волноваться.

— Попытайтесь убедить его, — умоляла Фелисити.

— Я постараюсь. Но веди себя хорошо, пока я не вернусь.

Атейла окинула взглядом комнату. Огонь в камине спокойно горел за решеткой. Она быстро вышла и спустилась вниз.

При одной мысли о новой встрече с графом девушке становилось не по себе, но взять на себя ответственность за ребенка, если тот будет ездить верхом на большой лошади, она тоже не решалась.

«Если граф откажет, — подумала Атейла, — я по крайней мере уговорю его как можно скорее купить ей пони».

Когда она спустилась в холл, там были два лакея.