Книга Голубая луна, страница 39 – Лорел Гамильтон

Не закончив говорить, он снова склонился ко мне.

И его язык пробежал по моей нижней губе.

Я отдернулась, и он опустил руки.

– Ты же читала книги про волков, Анита, я просто подчиненный волк, который умоляет о внимании доминанта.

– Аналогия того, как щенки просят пищу, – задумчиво сказала я. – В случае, когда волки взрослые, низший из них по иерархии лижет и слегка прикусывает пасть доминантной особи.

Джамиль удовлетворенно кивнул.

– Хорошо, в этом есть смысл, – сказала я.

– Приветствие, которому я пытаюсь тебя научить, – наша версия рукопожатия. Двое предлагают лицо одновременно. Это больше похоже на поцелуй.

– Покажи, – потребовала я.

Наклонившись ко мне, он на этот раз не пытался коснуться моих губ. Он потерся щекой о мою щеку, потянулся дальше, пока не зарылся лицом в волосы у меня за ухом. Из-за этого движения мое лицо оказалось у его волос. Волосы были заплетены в косички, так что на ощупь они оказались твердыми и мягкими одновременно.

– Тебе нужно тоже уткнуться в волосы и вдохнуть запах кожи, – сказал Джамиль, не убирая губ от моих волос.

И зарылся носом еще глубже в волосы, пока не коснулся головы. Я слышала, как он дышит, и дыхание почти обжигало мне кожу.

Постаравшись повторить за ним операцию, я поднялась на цыпочки, упершись одной рукой ему в грудь для равновесия. Зейн скользнул от меня, и освободившуюся руку я положили Джамилю на плечо. Через косички добраться до кожи головы было проще. Они щекотали мне лицо, как маленькие тонкие веревочки.

Я чувствовала запах геля для волос, одеколона и подо всем этим был он сам. В момент, когда его собственный запах ударил в меня, я почувствовала порыв энергии, которая ему не принадлежала. Внезапно я обрела знание, что в это самое время Ричард сидит на кровати и обнимает мать. Я почти увидела, как он поднял голову, словно мог рассмотреть, как я стою рядом с кроватью. Но между нами были мили, и кровать была другая. Мы вдохнули насыщенный теплый аромат кожи Джамиля, и сила Ричарда обрушилась на меня роем мурашек.

Оставив руки у меня на плечах, Джамиль отстранился. Его ноздри трепетали, пробуя запахи.

– Ричард – я чую нашего Ульфрика. Как?

Зейн тут же прижался к моей спине, зарываясь лицом мне в волосы. Шерри свернулась вокруг моих ног.

– Она твоя лупа. Связующая нить с твоим Ульфриком.

Джамиль отступил от меня, на его лице отразилось чувство, очень близкое к страху.

– Она не может быть связана с Ричардом. Она не лукои.

Я двинулась к нему, и Зейн опустился за мной на колени. Неохотно скользя по моим ногам руками, Шерри дала мне уйти. Обняв друг друга, они остались на полу вдвоем.

Оглянувшись, я спросила:

– Ребята, с вами все в порядке?

Зейн кивнул.

– Я уже видел, как ты призывала силу меток, но никогда не касался тебя в момент, когда ты вызывала силу Ульфрика. Вот это напор.

Шерри без слов просто смотрела на меня большими глазами, выделявшимися на бледном лице.

– А то я не знаю, – сказал Джейсон.

Обнимая себя руками, он стоял в противоположном конце комнаты и растирал обнаженные руки и грудь, словно замерз. Но холодно ему не было.

Я повернулась к Джамилю.

– Мы связаны с Ричардом. Это не та связь, что может быть между ликантропами, но это именно связь.

– Ты человек-слуга Жан-Клода, – сказал Джамиль.

Определение мне это не нравилось, но оно было точным и отражало суть.

– Да, точно так же, как Ричард – волк, которого Жан-Клод может призвать.

– Он не может призвать нашего Ульфрика как собаку. Ричард не откликается на прихоти вампира.

– Я тоже, – кивнула я. – Иногда мне кажется, что Жан-Клод откусил больше, чем он может выпить – с нами двоими.

Без стука и предупреждения распахнулась дверь. Неся на руках Натаниеля, в домик вошел Ашер. Оборотень был завернут в пиджак Ашера. Виднелись только ноги, и эти ноги были бледными и голыми.

Я бросилась к ним.

– Что случилось?

Уложив Натаниеля на спину на кровать, Ашер оставил свой пиджак под ним. Оказалось, что кроме пиджака на Натаниеле ничего нет. Он попытался перевернуться на бок и свернуться в клубочек, но Ашер не позволил, пытаясь распрямить ему ноги, и уложить его неподвижно.

– Лежи спокойно, Натаниель.

– Больно! – воскликнул он сдавленным от боли голосом.

Упав около кровати на колени, я коснулась его лица. Он посмотрел на меня широко распахнутыми почти белыми глазами. У него приоткрылся рот, и вырвался тихий стон. Рука судорожно вцепилась в покрывало, словно ему жизненно необходимо было держаться за что угодно. Я протянула ему свою руку, и его хватка была такой крепкой, что мне пришлось попросить его не раздавить мне ладонь.

Он пробормотал “Прости”, и его тело свела судорога, выгнув позвоночник дугой. Обычно вид обнаженного Натаниеля меня смущал. Но теперь я была слишком напугана, чтобы смущаться. На его груди были кровоточащие порезы, но они были слишком поверхностны, чтобы вызывать такую сильную боль.

Шерри метнулась в ванную. Не думала, что можно быть таким щепетильным, если по профессии ты медсестра.

– Кто это сделал? – спросила я.

– Он – послание нам от местных вампиров, – ответил Ашер.

– Что за послание?

Натаниеля скрутило на кровати, второй рукой он тоже схватился за меня. По щекам медленно стекли две слезы.

– Они допрашивали меня и спрашивали, зачем мы сюда приехали.

Он мотал головой, так что я заметила у него на шее отметину. Высвободив одну руку, я отвела темно-рыжие волосы так, чтобы рассмотреть ее поближе. На гладкой коже был укус вампира. След был аккуратным, чистым, но кожа вокруг была чуть темнее, чем должна была быть.

– Это сделал один из вас? – спросила я у своих.

– Я пил кровь со сгиба руки, – ответил Ашер. – Это след Колина.

Натаниель тем временем расслабился, судорога прошла.

– Я говорил, что мы здесь, чтобы спасти Ричарда. Я говорил им правду, опять и опять.

Его рука дернулась, а глаза закатились, словно он пережидал очередную волну боли. Через несколько секунд он открыл глаза, рука чуть расслабилась.

– Они мне не поверили.

Из ванной вышла Шерри. Она попыталась аккуратно, но настойчиво оттеснить меня в сторону, но Натаниель еще сильнее вцепился в мою руку. Поэтому Шерри настояла, чтобы я села на колени в изголовье кровати, так, чтобы он мог держать меня за руку, но я бы не мешала ей. Она начала рассматривать раны у Натаниеля на груди. По жизни она была чрезмерно покорной, почти ненадежной из-за этого, но стоило кому-нибудь пострадать физически, и Шерри превращалась в другого человека. Она становилась Сестрой Шерри, а сучка-в-коже-из-ада становилась ее тайной личностью.