Книга Невеста Стального принца. Книга 1, страница 34 – Валерия Чернованова

Что-то я в ней сильно разочаровалась.

И что-то я очень сильно злюсь. В моей жизни уже есть два кобеля, Кирилл и Морок, и третий кобель, который в понедельник кувыркается с одной, а во вторник изволит купаться с другой пусть катится колобком.

Если только заикнётся о совместном времяпровождении в ванной, я его чем потяжелее приласкаю. Например, утюгом. Средневековые утюги должны быть очень тяжёлыми, и одному из них сам бог велел поцеловаться с герцогской физиономией.

— Ну же, Ли, перестань хмуриться, — подалась вперёд Паулина, острыми локотками упираясь в стол. — Ты ведь не думала, что его всемогущество будет всецело твой. Надо делиться… с другими наинами.

— Делитесь между собой, а я не люблю секонд-хенд.

Спросить, что я вообще несу, невесты не успели. Как раз в тот момент в столовой нарисовался секондхендочный герцог, и взгляды девушек тут же уткнулись в тарелки. Послав к шерту это дурацкое приветствие, я потянулась за булочкой. Я голодная, и мне нужны калории для войны с наинами, хальдагом… да со всем этим чёртовым миром!

— Доброе утро, леди.

Де Горт бодро прошагал к нам, занял место во главе стола и жестом велел служанке налить ему кофе.

— Доброе утро, ваше всемогущество, — слаженно отозвались наины.

Я промолчала, вспомнив старую народную мудрость: когда я ем, я глух и нем.

— Надеюсь, полуночный концерт вейра не помешал вам как следует выспаться?

— Нет, что вы, я спала как убитая, — просияла нежной улыбкой Ротьер, и ей тут же поддакнула Винсенсия:

— Я тоже чувствую себя свежей и отдохнувшей.

— Благодарю за внимание, ваше всемогущество, — более сдержанно отозвалась Марлен.

— А ты, Паулина, как себя чувствуешь? — продолжал разливать елей своей заботы этот вселюбящий.

— Уже намного лучше, — взмахнула ресницами рыжая, строя из себя само очарование.

Герцог удовлетворённо кивнул, вооружился столовыми приборами, собираясь разделаться с омлетом и гренками, но перед тем как это сделать, как бы между прочим спросил:

— Похмельем никто не страдает?

Невесты коротко переглянулись и поджали губы.

«Что, надеялись, пронесёт вас, цыпа? — подал с пола голос Морок. — А вот не пронесло. Не то вино вы вчера, девки, пили, ох не то…»

— Это была идея Филиппы, — ожидаемо свалила на меня вину Паулина.

Вчера такая храбрая Марлен сегодня притихла и не спешила вставать на мою защиту. Никто не спешил.

— Не хотите мне ничего сказать, леди Адельвейн? — посмотрел на меня Мэдок.

Я тоже на него посмотрела. А потом потянулась за рогаликом и ответила:

— Не хочу.

Минуту или две по столовой расползалось молчание, гробовое и мрачное, пребывавшее в идеальной гармонии с не менее мрачной физиономией хальдага.

«Ну всё, краса, ты попала».

Комментарий Морса не в счёт, его ведь не слышал никто, кроме меня. Я, впрочем, тоже предпочла бы его не слышать, как и не видеть закипающего Стального лорда. Нет, внешне он оставался более-менее спокойным, разве что в зелёных глазах уже посверкивали молнии.

— Вы уверены, леди Адельвейн?

Так и хотелось лаконично ответить «уверена» и продолжить жевать рогалик, но, боюсь, под убийственным взглядом де Горта он мне поперёк горла встанет.

— Если бы вы правильно задавали вопросы… — начала было я натаскивать его всемогущество в искусстве дипломатии, но меня раздражённо перебили:

— Замолчите.

— Так мне молчать или отвечать?

Ну вот что за мужик? Сам не знает, чего хочет. И кого хочет тоже не знает.

Мерзавец.

Де Горт откинулся на спинку стула, продолжая сверлить меня взглядом маньяка, этакого Джека-Потрошителя, который уже точно определился, кого следующим он выпотрошит.

— Лучше молчите, потому что вы не умеете отвечать так, как должна отвечать наина своему господину.

Утопитесь в ванной, ваше господинство. Или скорее свинство. Хрючество. Самое настоящее. По-другому и не скажешь.

— Наверное, мне следует съездить в эту вашу обитель и расспросить наставниц, чему они вас там учили и наставляли.

А вот это была неожиданная атака, почти что нокаут. Мне сразу стало плохо. Настолько, что весь запал мгновенно угас, и я решила, что сейчас действительно лучше молчать. Дожёвывать рогалик. Впрочем, от аппетита и следа не осталось.

А де Горт тем временем продолжал меня добивать:

— Обитель Созидательницы пречистой отличается строгими порядками, поэтому мне вдвойне интересно, как так получилось, что из её стен вышла дерзкая, острая на язык девица, у которой на всё есть своё мнение?

— В семье не без уродов, — хмыкнула первая невеста.

— Я сейчас не с тобой разговариваю, Паулина. — Лорд Мудак не удостоил её даже взглядом, продолжал препарировать им меня. — Тебя здесь тоже хвалить не за что, и твоя попытка свалить всю вину на Филиппу выставляет тебя в ещё более неприглядном свете.

Я украдкой взглянула по сторонам. Полька побледнела, Одель испуганно пялилась в пустую тарелку, в то время как Винсенсия и Марлен едва заметно улыбались. Эти улыбки были почти неразличимы, но тут не нужно обладать особой проницательностью, чтобы понять: обе девицы вне себя от радости, ведь эта стальная свинья только что изволил быть недовольным сразу двумя своими избранницами, читай, их соперницами и конкурентками в борьбе за его проржавевшее сердце.

Для наины номер два и номер четыре это было очень хорошее утро.

Мне следовало взять пример с Одель и рассматривать золотые завихрюшки на фарфоровой кайме тарелки или вот любоваться кружевом скатерти, но… Но сколько себя помню, меня никогда не отчитывал ни один мужчина, не строил меня и уж тем более не провозглашал себя моим господином.

Ведёт себя со мной так, словно я его рабыня. Словно я вещь, которой можно попользоваться в своё удовольствие, купать её и с ней спать, а потом выбросить, когда надоест, ну то есть отправить к фальшивой родне.

Несмотря на то, что съеденная булочка и недоеденный рогалик были безумно вкусными и сладкими, на языке горчило. От обиды.

— Разве это так плохо? — посмотрела я на де Горта.

— Что именно?

— Иметь на всё своё мнение. Или вы предпочитаете видеть рядом с собой бессловесную куклу, которая всю жизнь будет послушно заглядывать вам в рот и эхом повторять каждое ваше слово?

— Столь долгий срок, всю жизнь, мы с вами точно вместе не проведём, — усмехнулся убийца пришлых.

— Ну вот вы сами себя и успокоили. — Я холодно улыбнулась.

— Что вы имеете в виду, Филиппа?