Онлайн книга «Спаситель и сын. Сезон 5»
|
– Чего?! – подскочил Жером, оскорбленный неподобающим обращением. – Хмырей вроде тебя я мигом привожу в чувство, а кое-кого, причем поприличней тебя, приходилось и кокнуть. Одним словом, кончай выносить мозг детям. – О чем это он? – заскрежетал Жером, оглядываясь в поисках помощи. – Молчать! Смотреть на меня! Жерому сделалось страшно. Приказ, как дуло, уперся ему в грудь, он замолчал и повиновался. Его сверлил стальной взгляд темно-синих глаз. – Еще раз услышу от ребятни, что ты охаивал их мать, – урою! Ты труп! Понял? Жово иной раз грешил рассеянностью. Забыв о машине, которую он поставил возле почты, он повернулся к ней спиной и пошел к площади Старого рынка выкурить сигарету на любимой скамейке. Благообразный седовласый дедушка. – Чего он от тебя хотел? – спросила Алиса, усевшись в машину Жерома. – Ничего. Но твоя мать… Жером замолчал. У него в ушах еще звучало обещание: «Услышу, что ты охаивал их мать, – урою!» – Да ладно, ерунда! Поехали в «Макдоналдс», хотите? Струхнул он изрядно. – Ездили в парк Астерикс! [21] Гениально! – делился впечатлениями довольный Поль в воскресенье вечером. – Вау! На этот раз папа был вполне, – поддержала брата Алиса. Неделя с 19 по 25 марта 2018 года
– Знаете, что мне сказал продавец в «Жардиленде» о черепахах? Я имею в виду, с точки зрения эмоциональной поддержки. «Черепаха – не лучший вариант». Поэтому я вам и позвонила. Не хотелось бы ошибиться. Может, все-таки купить попугайчика? – А никого другого, кто мог бы поддержать, у вас нет? – Кого это? – Какого-нибудь человека? – Да… нет. – А друзья? Друзья у вас есть? Луана удивилась вопросу. – Я много лет прожила в Америке, – напомнила она Спасителю. – Ну да, и все они остались там. – Кто все? Там остался один несчастный Катыш в унитазе. – А чем вы занимались в Остине? – Сидела на бобах. Брови Спасителя изумленно взлетели вверх, и он не нашел даже, что сказать. – У меня там было маленькое бистро, и я готовила все из бобов: паста из бобов, икра из бобов, салат из бобов, паштет из бобов, рагу из бобов. – А в Орлеане? Вы тоже на бобах? – Нет, в Орлеане у меня блины. Сначала и здесь все пошло комом, а потом наладилась. Блины разные, с припеком – с тапенадой [22], сыром, с ветчиной. Круглые, румяные, особенно те, что с сыром. Сказав «круглые», Луана нарисовала пухлым пальчиком круг, а по «румяному» прошлась ребром ладони, разравнивая сыр. Спаситель, успевший за завтраком только выпить чашку кофе, почувствовал, что рот у него наполнился слюной. – Сами печете? – Нет, кое-кого научила. – Значит, у вас есть помощник? – Помощница. Пожилая женщина, она искала работу. Молодежь теперь ненадежная, один день придут с утра, а другой – к обеду. На них нельзя положиться. То ли дело старики. – Вот, значит, как! Спаситель пребывал в недоумении. Блины, пожилая помощница, попугайчики… и вечно этот сладкий голосок женщины-ребенка… Все прекрасно. Только он так и не мог понять главного: зачем она сидит здесь? Что ей от него нужно? – Может, взять одного неразлучника? – спросила она. – Что-что, простите? – Я про маленьких попугайчиков. Понимаете, мне не очень понравилось, что их нужно покупать парами, как сказал мне продавец в «Жардиленде». Значит, они будут жить-поживать, а ты побоку. У Спасителя когда-то был маленький пациент, который говорил только о покемонах, и недавно – другой, уже подросток, одержимый «Игрой престолов». Луана тоже из их компании, у нее навязчивая идея. – Неразлучники живут лет пятнадцать. Мне сейчас сорок, так что ближе к пятидесяти пяти… – Так, так, так. А ваши родители? Вопрос возник у Спасителя по ассоциации: неразлучная пара – родители. – Родители? – переспросила Луана, и на лице у нее появилось недоуменно-отстраненное выражение, какое появлялось всякий раз, как только речь заходила о людях. – Они по-прежнему с вами или… – А вы что, никогда не слышали о деле Лушар? Лушар была фамилия Луаны. – Хотя да, с тех пор прошло довольно много времени, – сказала она задумчиво. – Двадцать семь лет уже. У моей матери в морозилке нашли пять замороженных младенцев. В полицию сообщил ее тогдашний сожитель. Незамороженной оказалась только я. Сказать, что Спаситель растерялся, значило ничего не сказать: он был смятен, раздавлен… – И… сколько же вам было лет? Он и сам заморозился. Вычесть из сорока двадцать семь оказалось ему не под силу. – Мне тогда было тринадцать. В практике Спасителя встречались мифоманы. Но сейчас у него сомнений не было: Луана сказала правду, она не мифоманка. Потрясение, пережитое девочкой-подростком, было так велико, что в ее психике произошли необратимые изменения. Все происходящее среди человеческих существ больше ее не касалось. – Так одного мне купить или пару? – спросила Луана, витая в стратосфере. – Но вы прекрасно ладили с хомячком! Почему вы решили, что вам нужно другое животное для эмоциональной поддержки? – Я хомячка убила. Тем временем на чердаке Габена Шазам на картинке пищал в «пузыре»: – Гром и молния! Преследователь украл нашу машину! Быстро садимся на свиномотоциклы! Две морские свинки скатились вниз на санках и уселись в телеуправляемые мотоциклы. Шазам в автомобильных очках, с налаченным гребнем шерстки вдоль головы, Пигги в каске, сделанной из половинки шарика для пинг-понга. Габен успел пересмотреть все ролики, так что вынужден был довольствоваться теперь комиксами. – Стартовал, как я вижу! Габен досадливо скривился. Спаситель – ну! – вечно он появляется в самый неподходящий момент. Не всегда же Габен смотрит всякую ерундистику. Или всегда?.. |