Книга Чужой мир, страница 65 – Ксения Власова

– Не могу. Я так виновата перед ней! Это я пообещала поддерживать связь, убедила брата… Если бы не я, то никто бы не стал ее шантажировать!

– Ты тут ни при чем. – Дайс нежно заправил выбившуюся прядь мне за ухо. – Это лишь стечение обстоятельств.

– Мне так не кажется!

– Майя, послушай, каждый из вас сделал свой выбор. Просто ее оказался самым неудачным.

– Ты хочешь сказать, что она сама во всем виновата? – Я отбросила руку Дайса и гневно воззрилась на него.

– Она не должна была тебя предавать, – терпеливо пояснил он. Его ладонь чуть подрагивала, и он сжал ее в кулак.

– Ты говоришь как мой брат! – едко заметила я.

– Я не знаю, был у него выбор или нет, но в чем-то я его понимаю: предавший раз, предаст снова.

– Странно слышать это из уст сына «предателя», вкусившего все прелести скорого суда. – Слишком поздно я поняла, что перешла все границы допустимого. Я в испуге зажала рот ладонью, но сказанного уже не воротишь.

Дайс молчал, его взгляд что-то изучал за моей спиной, перескакивая с места на место. На меня он не смотрел.

– Может быть, поэтому я могу судить беспристрастно? – глухо заметил он.

– Прости. – Я виновато коснулась его плеча и отдернула руку, опасаясь задеть перевязку. – Я не должна была так говорить.

– Я тот, кто я есть, – равнодушно сказал Дайс, но в его глазах я увидела мелькнувшую боль. – И мое прошлое навсегда останется со мной.

– Мне все равно, кем ты себя считаешь. – Голос дрогнул, и я перешла на шепот. – Я знаю тебя. Настоящего тебя.

Дайс вздрогнул. Из его лица медленно уходила отчужденность, и оно уже не казалось заледеневшим. Дайс спрятал руки, словно боялся, что они его предадут, и проговорил:

– А я знаю тебя. Тебе так больно не только потому, что ты потеряла подругу, но и потому что твое сердце разрывается надвое. Ты боишься простить брата, боишься, что это будет означать забвение для Лиди.

Я приоткрыла рот и в изумлении посмотрела на Дайса. Хотела возразить, но вдруг поняла, что он говорит правду. Как он может понимать меня лучше, чем я сама?

Сглотнула и едва слышно спросила:

– И что же делать?

– Жить дальше. И простить брата.

– Никогда этого не сделаю, – упрямо повторила я.

– Рано или поздно сделаешь. Ты удивительный человек, Майя. Ты обладаешь гибким мышлением, умеешь поставить себя на место другого человека и сопереживать ему. Ты сможешь понять брата – этого потребует твоя сущность. И прощение вовсе не будет означать, что ты забыла Лиди. Она навсегда останется с тобой: станет болью, опытом, частицей тебя. Ты не сможешь забыть ее, как ни старайся.

Каменные глыбы медленно исчезали с моих плеч, а на душе зияющая пустота постепенно рассасывалась. Да, пройдет много времени, прежде чем я буду спокойно говорить о Лиди, но после слов Дайса мне стало легче.

Я качнула головой, оторвалась от изучения рисунка наволочки и замерла. Взгляд Дайса, бродивший по моему лицу, ласкал, согревал подобно солнцу, и я вся потянулась к нему, как закрытый цветок к рассветным лучам.

– Дайсаке, время принимать лекарства. – В комнату без стука вошла Лиа. Поднос в ее руках грозно позвякивал, ноздри раздувались, как у породистой лошади.

– Лиа, оставь. Я выпью их попозже, – с досадой ответил он.

– Ну уж нет! Врач сказал принимать строго по часам и не нарушать режим сна.

Они раздраженно уставились друг на друга, и я поторопилась вмешаться:

– Твоя сестра права: тебе действительно нужно отдыхать. – Лиа сощурилась, услышав, как я быстро говорю на цинфийском, но от комментариев воздержалась. – Я лучше пойду.

– Глупости, – буркнул Дайс, затем шикнул на сестру и повторил: – Майя, ты можешь остаться. Я буду только рад.

– Нет, правда, мне пора. – Под пристальным вниманием Лиа я сбивалась и начинала бормотать. – Отдыхай, тебе нужно набираться сил.

Лиа громыхнула подносом, водрузив его на тумбочку, а я поспешила ретироваться. Обернулась лишь возле самого порога:

– Не вздумай завтра выходить на работу! Я поговорю с Игибо Майсом, чтобы он дал тебе отлежаться.

– Я в порядке,– запротестовал Дайс, но я уже выскользнула за дверь.

На кухне священнодействовали Айлин и Айю. Назвать иначе их причудливые манипуляции над заварочным чайником было сложно. Они о чем-то негромко переговаривались, и Айю время от времени с уважением кивала. Ее лицо выглядело мягче, как будто младше, чем обычно, а сама она расслабилась. Кажется, Айлин оказывала благоприятное впечатление на своих собеседников. Я вздохнула. Не хотела показаться невежливой, но…

– Прощу прощения за беспокойство. Пожалуй, мы пойдем.

Айю с трудом сохранила невозмутимость и быстро перевела мою фразу, снабдив ее комментарием о моей занятости. Меня бросило в краску. На самом деле я просто робела в присутствии Айлин и боялась сказать что-то не то. Легче было сбежать.

Уголки губ Айлин разочарованно опустились, но она с пониманием склонила голову:

– Ничего, возможно, в следующий раз…

Глаза Айлин встретились с моими, и мне показалось, что она видит меня насквозь. Видит, понимает и не осуждает. Наоборот, как будто мягко журит, не без легкой, теплой иронии, присущей… матери?

Я сглотнула. Так вот кого напоминала мне Айлин – маму. Неожиданно расхотелось уходить, но слова уже был сказаны, и было бы глупо разворачиваться на пороге и говорить, что я передумала. Наверное, я и так смотрелась эксцентрично, не стоило усугублять ситуацию.

Провожая нас, Айлин проговорила:

– Я благодарна госпоже Майе Данишевской за помощь, которую она оказала нашей семье.

– Ну что вы… – пробормотала я. – Мне это ничего не стоило. А получила я куда больше, чем рассчитывала, – последние слова я пробормотала себе под нос, и Айю деликатно не стала их переводить, но Айлин как будто все равно поняла, что я хотела сказать.

Она мягко удержала меня за локоть и, смотря так же серьезно, как умел только Дайс, шепнула:

– Вам всегда будут рады здесь. Что бы ни случилось, вы можете рассчитывать на нас.

– Спасибо, – беззвучно, одними губами сказала я.

Айлин кивнула, отпустила мою руку и улыбнулась.

– Никогда не знаешь, где встретишь свою семью, – мимолетно заметила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

– Что? – переспросила Айю, услышав эту фразу. – Что вы имеете в виду?

– Это просто старая присказка моего рода. Почему-то вспомнилась, – ни капли не смущаясь, объяснила Айлин и снова посмотрела на меня долгим задумчивым взглядом.

Айю пожала плечами. Мол, интересные у вас поговорки. Я же вспыхнула и тряхнула волосами, чтобы они упали мне на щеки и немного скрыли румянец. Айлин вызывала у меня робость, но вместе с тем прощаться с ней совсем не хотелось.