Книга Прикосновение любви, страница 11 – Барбара Картленд

Сейчас, когда Эрт держал ее за руку, Тамара чувствовала, как таинственные токи перетекают от его тела к ней. Немного помолчав, он сказал:

— В вашем сердце царит ненависть. Она отравляет вас. Замените ее любовью, ибо только посредством любви можно обрести счастье.

У Тамары перехватило дыхание. — То, что Эрт догадался о ее чувствах, не удивило девушку, но последовать его совету она была не в силах.

— Надо попытаться, — произнес он, словно прочитав ее мысли. — Любите — и вам ответят любовью. Так завещал нам Господь, и мы должны верить Ему.

Тамара уже готовилась ответить, как вдруг услышала, что ее с другого конца улицы окликает мистер Лоусон.

— Мне пора идти, — сказала она. — Постарайтесь приехать к нам, Эрт!

Она высвободила руку, порывшись в сумочке, нашла монету в полсоверена и сунула ее внуку Эрта, который был его постоянным спутником.

При этом Тамара поднесла палец к губам, призывая мальчика не благодарить ее. Эрт ни за что не взял бы этих денег, несмотря на то что частенько голодал, — так он поступал всегда.

Мальчик понимающе улыбнулся Тамаре, а Эрт, похоже, ничего не заметил — как раз в это время дети начали шумно прощаться с ним.

— До свидания, Эрт! До свидания! — кричали они наперебой.

— Доверьтесь Господу, — отвечал слепой, — и Он благополучно приведет вас туда, куда вы направляетесь.

— Мы так и сделаем, — серьезным тоном пообещала Кадина.

Попрощавшись со слепцом, дети дружно побежали через дорогу к ожидавшему их мистеру Лоусону.

Вскоре к ним присоединилась Тамара, и вся компания заторопилась к почтовой карете.

Мистер Лоусон сумел достать самые лучшие места — внутри кареты, лицом к лошадям — для Тамары и девочек. Шандор же вместе с другими мужчинами должен был ехать наверху, чему мальчик очень обрадовался.

— Непременно пишите мне. Обещаете? — попросила Тамара, когда были сказаны последние слова прощания.

— Ну конечно! И с нетерпением буду ожидать ответа от вас.

— Когда нам станет совсем невмоготу в замке, — понизив голос, добавила Тамара, — мы вернемся и разобьем лагерь у вас в саду или будем жить в пещере на берегу моря.

Мистер Лоусон попытался улыбнуться, но чувствовалось, что ему самому не хочется, чтобы они уезжали.

К счастью, для долгих проводов времени уже не осталось. Кучер начал поторапливать отъезжающих, призывая их занять свои места, и как только дверь кареты закрылась, лошади дружно тронулись в путь.

Девочки высунулись из окна, радостно махая руками и выкрикивая слова прощания. Тамара же, забившись в угол, закрыла глаза, чтобы никто не заметил слез, которые градом катились у нее по щекам.

«Вот и настала минута прощания, — с грустью подумала девушка. — Позади осталась прежняя жизнь, и один Господь знает, что ожидает нас впереди…»

Путешествие в Глостер оказалось долгим и утомительным. Ночевали они в дорожных гостиницах. По пути им часто приходилось пересаживаться из одной почтовой кареты в другую и перетаскивать за собой многочисленный багаж, каждый раз опасаясь что-нибудь потерять.

Постепенно Тамара привыкла к угрюмым носильщикам, недолюбливавшим пассажиров почтовых карет из-за слишком скудных чаевых, и к равнодушным хозяевам придорожных гостиниц, приготовлявшим самые неудобные комнаты и самую невкусную еду для тех, кто был вынужден путешествовать дешевым способом.

Для детей поездка стала настоящим приключением.

Лишь в последний день пути, когда из-за поломки карета задержалась на три часа, Вава начала капризничать, а уставшая Кадина перестала проявлять интерес к окружающему.

Непредвиденная задержка очень огорчила Тамару — ведь теперь они прибудут в Тетбери никак не раньше шести часов.

Это означало, что в замке герцога они окажутся как раз во время обеда.

Вряд ли герцогу очень понравится, если они нарушат его трапезу.

Тамара надеялась, что в Тетбери будет находиться карета из замка, в которой они смогут проехать оставшиеся пять миль.

От мистера Лоусона девушка знала, что хотя он и не просил встретить путешественников в Тетбери, тем не менее уведомил герцога о том, что они прибудут во второй половине дня.

Но когда почтовая карета остановилась у сомнительного вида придорожной гостиницы, никаких следов частной кареты, а также обитателей замка там не было.

Лишь с большим трудом девушке удалось договориться о найме местного фаэтона.

Правда, хозяин гостиницы, услышав имя герцога, несколько оживился и извлек из сарая старую разбитую колымагу, влекомую не менее старой лошаденкой.

Багаж разместили наверху, а Тамара с детьми села внутри.

Там пахло сеном, старой кожей и конюшней. Наконец экипаж тронулся в путь, но лошадь шагала так медленно, что Тамару не покидало ощущение, что и она, и возница просто спят на ходу.

Наконец — казалось, прошли долгие часы — дряхлый экипаж свернул с пыльной дороги и въехал в огромные обитые железом ворота.

Последний отрезок пути пролегал по весьма внушительной дубовой аллее.

— Ну вот, теперь мы скоро увидим замок! — воскликнула Тамара нарочито бодрым и веселым голосом, хотя на сердце у нее было по-прежнему тяжело.

Однако при этих словах оживился лишь Шандор, девочки же так устали, что ни на что не реагировали.

Тамара быстрыми движениями пригладила племянницам волосы, поправила шляпки и постаралась стряхнуть дорожную пыль с их белых платьиц.

Сама она уделила внешнему виду гораздо больше времени, чем обычно. Убрав волосы со лба, девушка скрутила их в тугой пучок на затылке.

«Мне надо выглядеть как можно скромнее и незаметнее», — решила Тамара.

Однако, посмотрев на себя в зеркало, она с досадой отметила, что глаза у нее слишком большие и выразительные, а губы изогнуты слишком соблазнительно, что никак не вязалось с обликом обычной гувернантки.

Из всех своих платьев Тамара выбрала самое скромное. Оно было сшито из зеленого крепа. Девушка сочла его вполне подходящим — ведь предполагалось, что она не член семьи и, следовательно, не обязана носить траур.

Тамара и Майка всегда сами шили себе платья. В этом искусстве обе сестры весьма преуспели.

Правда, у Майки было также несколько платьев, которые подарил ей лорд Рональд. Ему нравилось, когда его жена красиво выглядела.

Тамаре представлялось крайне маловероятным, что когда-нибудь ей выпадет случай надеть изысканное вечернее платье, принадлежавшее ее сестре. Вряд ли ей придется облачиться и в один из тех нарядов, которые Майка надевала по воскресеньям, отправляясь в церковь, или во время скромных домашних приемов, на которые приглашались соседи и друзья.