
Онлайн книга «Оплот добродетели»
И не только он. Капитан вот хмурится. Щурится. И сжимает кулаки, явно желая немедля выдворить посторонних с мостика, но терпит. — И-извините, — пухлые щеки человека заливала краска. Три подбородка подпирали друг друга. Колыхалась под тонкой рубахой какая-то нелепая совершенно женского вида грудь. И только руки смотрелись несуразно тонкими для огромной этой фигуры. Он руки трогал. Шевелил пальцами. И тяжко вздыхал. Пиликнул браслет, отвлекая внимание, и не только у Данияра. Он прочел сообщение дважды и тоже вздохнул, надо полагать, не менее тяжко, чем неприятный человек. А тот моргнул и подслеповато сощурился, потом же ткнул пальцем в один из экранов, и сказал: — Скорость снижается. Его слова заставили капитана повернуться и столь резко, что Данияр понял: скорость и вправду снижается. — Пока в пределах нормы, — капитан подался вперед и экран приблизил, развернул. — Погрешность… — Не погрешность, — человек закрыл крохотные глаза. — Я здесь нахожусь семь минут тридцать четыре… почти восемь минут. Мой терапевт утверждает, что я не должен придавать слишком большого внимания тем деталям, которые не оказывают непосредственного воздействия на мою функциональность. Но ввиду неспособности к явной субъективной оценке реальности и, главное, социальных связей, я не способен структурировать событийный ряд. Но полагаю, что общее снижение скорости относится к явлениям, которые в конечном итоге окажут именно непосредственое воздействие на факт моего физического существования. Выговорив это, он вздохнул и, кажется, с немалым облегчением. — Простите, — и покраснел еще больше. — За восемь минут скорость упала на четыре процента и продолжает снижаться… — Возможно, стационарное замедление? — Или программный сбой. Вы знаете, что современные навигационные программы склонны к накапливанию ошибок, которые пишутся в папку личного опыта, что, в свою очередь, на семь процентов увеличивает риск создания аварийной ситуации. Да, этого человека Данияр бы точно к себе не подпустил. Будто им одного ненормального ученого не хватало. — Программы отключены, — мрачно сказал капитан. — Это хорошо. Мой терапевт говорит, что я должен представляться. Я обычно представляюсь, когда кто-то представляется мне. Я стараюсь соблюдать существующие нормы, однако… — он выжидающе посмотрел на Данияра, и под взглядом его стало неудобно. — Данияр, — седьмой Диктатор Ах-айора сложил руки и изобразил вежливый поклон. — Уильям, — сказал капитан. — Таккаро, — теперь толстяк выглядел удовлетворенным. — Мой терапевт утверждает, что люди, знающие имена друг друга, будут относиться друг к другу с большим уважением. Вряд ли. Но к чему человека разочаровывать. — Мне сказали, что навигатора нет. — Нет, — согласился капитан. — Я должен предупредить, что исполнял функции навигатора только в процессе учебных полетов. — Тип кораблей? — «А», «В», «С» и военные линейки «Ардо». Все. — Все? — брови Данияра приподнялись. — Мой терапевт полагает, что личный опыт оказывает значительное влияние на качество работы. И в данном вопросе я с ней согласен. Я не смог бы создать навигационную программу, не имея данного опыта. Однако я не могу считать себя в полной мере готовым для работы в реальных условиях. — Погодите… — капитан все-таки оторвал взгляд от экрана. — То есть вы… написали навигационную программу? Какую? — «Эрма». Но она пока устанавливается на военных кораблях и разведчиках. Для более широкого внедрения необходима существенная коррекция и в том числе частичное переоснащение. Я могу сесть? — Да, пожалуйста, — капитан махнул рукой. — Выбирайте, что вам нравится. — Я не знаю, — кажется Таккаро и вправду растерялся. — Мой терапевт говорит, что мне следует больше полагаться на субъективные ощущения, но пока получается не очень хорошо. — Там место навигатора, — Данияр указал на блок. — Думаю, вам будет удобно. — Я не знаю. Я… пока далек от понимания, что есть удобство, хотя и признаю, что физические параметры среды важны для нормального функционирования организма. Но к указанному месту он все-таки отошел. И присел. Сказал: — Скорость все еще падает. А в работе двигателей есть дисбаланс в… семь десятитысячных процента, что укладывается в общую статистическую погрешность. — На станции провели только первичную калибровку. Точную мы рассчитывали сделать на Зафаре. — Но туда мы не доберемся, — Таккаро кивнул и задумался. Странный человек. На его месте Данияр, несомненно, в первую очередь поинтересовался бы, куда подевалась команда. И что вообще происходит с кораблем, а этот уткнулся в экраны. Разворачивает. Сворачивает. Сдвигает, переставляет. — Вы запустили процесс восстановления системы с нулевого цикла? — Да. — Хорошо. Старая накопила недопустимое количество ошибок, здесь видно, что информация об этом подавалась, пока… да, полагаю, имел место взлом. Толстые пальцы замелькали с невероятной скоростью. — Обнаружены следы существования трех внереестровых программ… одна до сих пор активна. — Не трогайте, — попросил Данияр. — Это наша программа. Нужная. Не хватало, чтобы единственное средство контроля за кораблем отключили. — Она будет уничтожена, когда процесс восстановления закончится, — счел нужным уточнить Таккаро. — Так… реестр… реестр сохраняется отдельно. Если мы погибнем, по нему можно будет восстановить цепь событий. — Очень… утешает, — пробормотал Данияр. — Да. Мне тоже кажется, что это разумно. Большая часть информации, полученной в подобного рода катастрофах, крайне полезна. Выжившим. И вот, честное слово, Данияру весьма бы хотелось остаться в числе последних. Но что-то подсказывало, что вариантов пока множество. — Была произведена однократная коррекция курса с внесением новых координат, — теперь он не выглядел ни милым, ни застенчивым, этот толстяк, растекшийся по гравикреслу. — Вы можете сказать, куда мы летим? — Нет. К сожалению, координаты были стерты… — Не совсем, — Данияр развернул послание. — Вот координаты. Таккаро несколько секунд буравил его взглядом, затем величественно кивнул и сказал: — Я попробую определить возможную область выхода, но… вы должны понимать, что это не так просто. А пока следует воспользоваться системой ручного управления. |