Книга Цветы для бога любви, страница 4 – Барбара Картленд

— И что же случилось?

— Он стал всюду преследовать Квинеллу самым недопустимым и предосудительным образом. В конце концов, он же женат, и, слава Богу, кончились те времена, когда люди столь высокого происхождения могли вести себя распущенно и высокомерно, особенно в Виндзорском замке!

— А как к этому отнеслась сама молодая леди — ваша племянница?

— Он ей противен! — ответил сэр Теренс. — Она рассказала мне, что, когда он приблизился к ней впервые, она почувствовала отвращение, будто увидела лягушку или змею.

Сэр Теренс замолчал, но это явно был еще не конец истории, поэтому Рекс спросил:

— А что случилось потом?

— Принц не пожелал оставить Квинеллу в покое. Он продолжал забрасывать ее письмами, заваливал цветами и подарками, пока я не вынужден был сказать ему, что так дальше продолжаться не может.

Сэр Теренс глубоко вздохнул.

— Для меня сделать это было очень непросто, а принц отвечал на мои слова с оскорбительной наглостью, как это могут делать только немцы. Он даже угрожал мне: дескать, если я и впредь буду так неосторожен, то это может привести к дипломатическим неприятностям, и он, мол, добьется моего увольнения.

— Черт побери! — вырвалось у Рекса Дэвиота, но он тут же добавил: — Надеюсь, вы не восприняли его слова всерьез?

— Уверяю вас, его королевское высочество говорил очень серьезно, но я ответил ему, что если он и дальше будет вести себя подобным образом, то я доведу все происходящее до сведения королевы.

— Ну и как — это его успокоило?

— Это привело его в бешенство, но я полагал, что, как и всякий другой, он побаивается ее величества и впредь будет вести себя достойнее.

— И на этом вопрос был исчерпан?

— Ничего подобного, — ответил сэр Теренс. — После этого случая он затаился и стал действовать исподтишка, а, согласитесь, гораздо легче заметить и обезвредить злоумышленника, если он действует открыто.

Рексу Дэвиоту это было слишком хорошо известно: ведь мятежи и заговоры внутри племен, разжигаемые русскими, всегда созревали в обстановке скрытности и подавления свободы.

— И что он сделал?

— Втайне от меня он устроил так, что его включили в число приглашенных на прием, куда была приглашена и Квинелла. К сожалению, ни я, ни моя жена в тот день ее не сопровождали. Хозяйка этого дома — наша близкая знакомая, и моя жена была просто счастлива вверить Квинеллу ее заботам.

Помолчав, сэр Теренс сказал:

— Откуда мне было знать, что этот дьявол в последний момент попал в число приглашенных и воспользовался доверчивостью хозяйки и невинностью молодой девушки.

В голосе сэра Теренса послышалась ярость.

— Принц пробрался в спальню Квинеллы, сорвал с нее одежду и пытался овладеть ею силой.

— Какое неслыханное скотство! — воскликнул Рекс. — Я знал, конечно, что он грубиян и чистой воды мерзавец, но такие вещи невероятны даже для немца с его непомерно раздутым самомнением!

— К счастью, крики Квинеллы услышал кто-то в соседней комнате, — продолжал сэр Теренс, — и преступление было пресечено, но девушка до сих пор находится в шоке, и ее состояние вызывает у меня сильное беспокойство.

— У нее упадок сил или нервное расстройство?

— Если бы так; это бы еще хорошо, — ответил сэр Теренс. — Нет, такое впечатление, что она полностью ушла в себя.

Он увидел, что Рекс его не понимает.

— Мне трудно объяснить словами, что с нею случилось. Квинелла — натура очень гордая. А кроме того, она всегда была замкнутой и отчужденной в отношениях с людьми. Сначала я приписывал это ее происхождению, но после случая с принцем Фердинандом…

Он замолчал, будто пытаясь подобрать слова, и Рекс, теперь уже явно заинтригованный, сказал почти с нетерпением:

— Продолжайте же!

— Такое впечатление, что она отгородилась от внешнего мира каким-то барьером. Она любезна и внимательна со мной и моей супругой, но со всеми остальными она совершенно не хочет общаться. И я подозреваю — хотя ничего подобного она мне никогда не говорила, — что теперь она ненавидит мужчин!

— Это можно понять, — медленно произнес Рекс Дэвиот,

— Она не принимает никаких приглашений — ни на званые вечера, никуда.

— Но не оттого ли это, что она боится увидеть там принца?

— Я думаю, что он все еще пытается встретиться с ней, — ответил сэр Теренс, — но Квинелла рвет, не разбирая, любые приглашения, даже если совершенно уверена, что его там не будет.

— Наверное, она еще не совсем вышла из состояния шока.

— Хотел бы я, чтобы так и было. У меня другое чувство: все это гораздо глубже, и этот случай может повлиять на всю ее жизнь и на ее судьбу.

Ему показалось, что Рекс Дэвиот несколько скептически усмехнулся, поэтому он быстро добавил:

— Вот потому я и прошу вашей помощи.

— Моей помощи? Но что я могу сделать?

— Вы можете жениться на Квинелле и увезти ее отсюда!

Наступило неловкое молчание, после чего Рекс

Дэвиот произнес:

— Да вы в своем уме?

— Если вы как следует обдумаете мои слова, то поймете, что это очень разумное предложение, — ответил сэр Теренс. — Я люблю Квинеллу, поэтому и хочу, чтобы ее увезли отсюда. Я хочу освободить ее от этой напасти. Единственный способ спасти девушку от преследований принца — выдать ее замуж, чтобы муж стал для нее надежной защитой, которую я, честно говоря, к сожалению, предложить не могу.

— Но почему?

— Потому что принц может наделать мне массу неприятностей, если я и дальше буду противостоять ему. Сэр Теренс говорил об этом совершенно открыто, и Рекс Дэвиот знал, что это чистая правда.

Глава Министерства по делам колоний занимал такой значительный и ответственный пост, что шумный скандал с одним из правителей Европы повредил бы не только сэру Теренсу, но, быть может, и всей британской системе.

Рексу Дэвиоту было известно, что предметом особой гордости сэра Теренса было то, что назначение свое он получил в относительно молодом возрасте, но полученное им образование в сочетании с врожденными способностями сыграло тут не последнюю роль.

И вот теперь такой бесславный конец его карьеры и вынужденный уход в отставку стали бы, несомненно, трагедией не только для Британии, но и для Индии.

Будто угадав мысли Рекса Дэвиота, сэр Теренс продолжал:

— Возможно, я и не прав, но у меня создалось впечатление, что если бы вы и захотели жениться на какой-нибудь женщине, чтобы принять назначение на пост вице-губернатора, то выбор у вас был бы невелик: ведь вы почти ни с кем не знакомы, за исключением разве что девиц из «рыболовецкой флотилии».