Книга Колода предзнаменования, страница 48 – Кристина Линн Эрман

Лия Рэйнс, чья семья владела этим местом, сидела за стойкой администратора с откровенно скучающим видом и печатала что-то на телефоне. Когда Айзек подошел к ней, она чуть не выронила его из рук.

– Не понимаю, чему ты так удивляешься, – устало сказал Айзек. – Ты знаешь, кто тут живет.

Лия сглотнула.

– Да. Он вернулся, чтобы помочь с болезнью? Остальные члены твоей семьи тоже вернутся?

Все всегда знали, что творилось в его жизни. Это один из худших минусов звания основателя.

– В каком он номере? – проигнорировал ее вопрос Айзек.

– Это неважно, – Лия явно была разочарована, что ей не подкинули новые крупицы информации. – Он во дворе. Любит читать у нас на веранде.

– Культурный человек, стало быть.

Пальцы Лии вспорхнули над экраном мобильного, как только Айзек открыл дверь во двор и спустился на веранду. Через тридцать секунд вся школа Четверки Дорог будет знать о встрече братьев Салливан. Но ему было наплевать.

Примирение с Джастином было не единственной проблемой, которую он решился закрыть. Пора было обсудить с Габриэлем его роль в том злополучном ритуале и услышать, что он может сказать в свою защиту.

Когда Айзек подошел, его брат, сидевший в кресле-качалке, поднял голову и закрыл потрепанную книгу, после чего спрятал ее в рюкзак, прислоненный к перилам. На улице было прохладно, но Габриэль не стал надевать куртку. Его футболка лишь частично прикрывала татуировку на бицепсе – деревья, чьи корни закручивались вокруг рук; они до жути напоминали те, что пытались закопаться ему под кожу.

– Айзек, – Габриэль почесал затылок. – У нас снова какая-то чрезвычайная ситуация, с которой тебе нужна моя помощь?

– Нет, – Айзек пересек веранду в два широких шага. – Мне нужна правда, Габриэль.

– Как драматично, – его губы изогнулись. – Ты знаешь правду. Я здесь из-за мамы.

– Речь не об этом. Я говорю о своем ритуале.

Габриэль замер, и долгие несколько секунд Айзек слышал только легкий шелест листвы в лесу и тихий скрип половиц под ногами. Затем, наконец, его брат заговорил:

– Долго же ты с этим тянул. Хорошо, что я взял подкрепление.

Габриэль поднял рюкзак в воздух и постучал по нему. Айзек узнал звон бутылок.

– Мне не нужна выпивка. – Его живот скрутило от воспоминаний о собственном срыве.

– Так она не для тебя. – В голосе Габриэля слышалось что-то опасное. – А для меня.

Раздался какой-то шум и, повернувшись, Айзек увидел лицо Лии в окне этажа над ними, ее глаза округлились от любопытства. При виде него она быстро закрыла шторы.

– Я не хочу, чтобы это слышал весь город.

– Тогда давай поедем туда, куда даже они не последуют.

Габриэль привез их к краю руин. Никто не упоминал, что это их конечная цель, но Айзек в точности понял, куда они поедут, как только его брат завел машину. День уже близился к вечеру, когда они сели на упавшее дерево неподалеку от заднего двора. Куртка Айзека развевалась на осеннем ветру. Габриэль надел фланелевую рубашку и достал две банки пива из рюкзака.

– Точно не хочешь? Это все равно почти вода. Или, по крайней мере, так думают люди в Потсдаме. Эх, колледж…

Айзек посмотрел на красно-белую этикетку. В другом мире Габриэль бы принес ему пиво для вечеринки, а не предлагал выпить банку на пепелище их родного дома.

– Уверен, – твердо сказал он.

В Четверке Дорог было легко забыть, что за ее пределами существовало что-то еще. Но, в отличие от Джастина и Мэй, Айзек решительно настроился уехать отсюда, когда придет время колледжа – если, конечно, ему удастся найти учебное заведение, после которого он не будет двадцать лет выплачивать задолженность по студенческому кредиту.

– И как тебе колледж? – спросил он, потому что эта тема была легче. – Люди там все время пьют?

– Ну, не все время, – ответил Габриэль. – Зависит от того, где ты учишься. И кто твои друзья.

– Что ты им сказал?

– Кому?

– Своим друзьям… обо всем этом.

Габриэль посмотрел на развалины, и его губы сжались в мрачную линию. Его профиль был острым и худощавым, щетина на подбородке – жесткой и неровной.

– Я солгал. Сказал, что моя семья мертва и я не хочу об этом говорить.

– Это не такая уж и ложь.

– Но не такая уж и правда. – Габриэль замолчал и сделал глоток пива. – Я уехал только потому, что подал документы в колледж еще до того, как все полетело к чертям. Первые пару семестров я просто… злился. Не ходил на занятия. Пил. Принимал любые наркотики, которые мне давали, и нарывался на драки. У меня появилась репутация.

– Я тоже был зол. – Айзек по-прежнему злился и не знал, как с этим справиться. Его гнев теплился в месте, которое казалось слишком чувствительным, чтобы к нему прикасаться. – Но ты, похоже, совладал с собой.

Габриэль взглянул на пепел вокруг.

– Так и есть.

– Что же изменилось?

– Я встретил девушку.

Айзек закатил глаза.

– Ну, пошло-поехало.

Он невольно завидовал, что его брат влюбился в человека, который мог ответить ему взаимностью.

Вот только Габриэль не выглядел счастливее.

– Мы встречались два года. Я ходил на терапию. Вернулся в русло. А затем, потеряв бдительность и, наконец, доверившись ей, я попытался рассказать часть правды. Оставляя все самое странное за кадром, естественно.

– И она поверила тебе?

Габриэль скривился, будто от боли.

– В какой-то я мере я даже жалею об этом. Она сказала, что все это слишком для нее, потому что я явно не смирился со своим прошлым, и ушла.

– Черт… Мне жаль.

– Все нормально. – Его тон намекал на обратное. Габриэль допил пиво, аккуратно поставил пустую банку в рюкзак и достал следующую. – Это дало мне понять, что, если я хочу существовать в том мире, мне нужно вернуться. Маме нужна была помощь, но и мне тоже. Я не могу выбросить из головы твой ритуал.

Его слова распалили в Айзеке глубокую, необузданную ярость.

– Ой, да пошел ты! – горько произнес он.

Габриэль часто заморгал.

– Что, прости? Я просто пытаюсь объяснить тебе свою точку зрения. Мне казалось, ты этого хотел.

– О да, я просто в восторге! Так чудесно слушать о твоей психологической травме от того, что ты пытался хладнокровно убить меня.

Габриэль застыл.

– Вот что, по-твоему, произошло?

Горло Айзека сдавило, и он повернул голову, чтобы посмотреть на брата.

– Это и произошло.