Онлайн книга «Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»»
|
– Я устал заставлять тебя извиняться, Гарри, за совершенно непрофессиональное поведение и начинаю думать, что ты все-таки любитель, – сказал Перегрин. – Пожалуйста, подожди в фойе, пока не понадобишься мистеру Аллейну. Ни слова больше. Иди. Гарри посмотрел на Дестини, скорчил страдальческую гримасу и вышел. Перегрин подошел к Аллейну. – Простите, – пробормотал он, – за этот маленький скандал. Мы закончили. Что нам делать теперь? – Пожалуй, женщины и Рэндом могут идти, а остальных мужчин попрошу подождать снаружи, на площадке. – Мне тоже? – Если не возражаете. – Разумеется, нет. – Так сказать, для контроля. – Реакций? – Ну… – Хорошо, – кивнул Перегрин. Аллейн повернулся к актерам. – Попрошу вас выйти в верхнее фойе, – сказал он. – Мистер Джей объяснит процедуру. Перегрин вывел всех из офиса. Мужчины скучились перед запертым баром, стараясь не смотреть на полуплощадку. С нижней из трех ступенек от фойе к полуплощадке и с места, где лежал Джоббинс, ковер был снят. Полиция накрыла проплешину полотном. Стальные дверцы сейфа в стене над площадкой были заперты. Между площадкой и стеной узкая полоска пола соединяла две половины верхнего фойе – в каждой была своя дверь на балкон. – Я не буду спускаться по этим ступенькам, – сказала Дестини Мид. – Можно пройти к другой лестнице, – предложила Эмили. – Все равно придется наступить на площадку. Я не смогу… Гарри! – Она повернулась, привычно ожидая, что все находятся там, где им положено, и обнаружила, что Гарри Гроув вовсе ее не слышал. Он, засунув руки в карманы, созерцал дверь офиса. Маркус Найт, покрасневший и сердитый, сказал: – Если угодно, могу тебя спустить. – И очень неприятно засмеялся. Дестини холодно взглянула на него. – Очень мило с твоей стороны. Обойдусь. Она отвернулась, едва не врезавшись в Джереми Джонса. Его веснушчатое лицо порозовело, и он явно оробел. – Можно через балкон и боковую дверь. Позволь?.. – Джереми, милый. Да, пожалуйста, пожалуйста. Знаю, что это глупо… ну так уж мы устроены, правда? Спасибо, мой ангел. – Она взяла его под руку. Они прошли на балкон и направились к правой ложе. – Ну, я пошел… – Чарльз Рэндом помедлил, а затем пробежал по укрытым ступенькам, развернулся на площадке и спустился в нижнее фойе. Гертруда Брейси стояла на верхушке лестницы у оставшегося бронзового дельфина. Посмотрев на статую, а потом на пятно на ковре, она подняла голову и пошла неспешным шагом. Перегрин Джей остановил Эмили, которая, похоже, собиралась последовать за Гертрудой, и спросил: – Ты как? – Нормально. А ты? – Все хорошо, когда вижу тебя. Пообедаем вместе? Правда, я не знаю, сколько здесь пробуду. Как ты насчет позднего обеда? – Что-то у меня нет волчьего аппетита. – Есть все-таки надо. – Ты неизвестно когда освободишься. В паб идти не стоит, в «Младший Дельфин» тоже. Там битком любопытных и журналистов. Я куплю роллы из ветчины и пойду на пристань. Можно посидеть там. – Я приду к тебе, если получится. Жуй медленно и не торопись. – Слушай, – вдруг сказала Эмили. – Что еще придумал Гарри? Гарри стучал в дверь офиса. Видимо, ему ответили, потому что он открыл дверь и вошел. Эмили покинула театр через балкон и боковую дверь. Перегрин подошел к кипящему Маркусу Найту и встревоженному Уинтеру Моррису. Вернулся Джереми, явно очень довольный. За дверью офиса Гарри Гроув стоял перед Аллейном. Гарри совершенно изменился, говорил тихо, напрямик и без притворства. – Понимаю, – сказал он, – что вы не воспринимаете меня, как человека, делающего заявления, однако пару минут назад – когда меня с позором изгнали – я кое-что вспомнил. Может быть, это вовсе не имеет отношения к делу, но решать, наверное, лучше вам. – Именно эту идею, – сказал Аллейн, – мы, в общем и целом, насаждаем. Гарри улыбнулся. – Ну, тогда вот. Поговаривают, что когда ночной сторож, как там его… – Хокинс. – …что когда Хокинс нашел Джоббинса, и, видимо, когда вы его увидели, Джоббинс был в легком пальто. – Да. – В черном пальто в крупную коричнево-белую клетку? – Да. – Можно сказать, кричащее? – Да, действительно. – Это я отдал ему пальто вечером в пятницу. – На внутреннем кармане до сих пор этикетка с вашим именем. У Гарри отпала челюсть. – Ветер, – пробормотал он, – можно сказать, покинул мои паруса. Простите, мистер Аллейн. Актер уходит, павший духом. – Нет, погодите, раз уж вы здесь. Хотелось бы знать, как, по вашему мнению, это может относиться к делу. Садитесь. Поведайте. – А можно?.. Спасибо, с удовольствием. Гарри сел и прямо посмотрел на Аллейна. – Я не всегда нарочно веду себя так плохо… – начал он и быстро продолжил: – Так по поводу пальто. Вы, похоже, считаете важным, во что был одет Джоббинс. Я не понимаю почему, но решил: лучше сообщить, что до вечера пятницы это пальто было моим. – Почему же вы сразу этого не сказали? Гарри густо покраснел. – Всех ужасно забавляло мое пальто. Издевались по-доброму, как в частной школе. Ужасно добрые ребята. Веселья полные штаны. Вряд ли нужно объяснять, что я не учился в старой доброй привилегированной частной школе. Вернее, в старой доброй привилегированной средней школе, как Великий Король-Дельфин. – Найт? – Верно, только это ускользает из его памяти. – А вы его недолюбливаете? – И вполовину не так, как он меня, – усмехнулся Гарри. – Понимаю, слушать все это неприятно. Перед вами, суперинтендант, дитя трущоб, всегда готовый к стычке. Я и выплескиваю чувства в клоунаде. – Неужели, – мягко спросил Аллейн, – вам в вашей профессии беспрерывно досаждают старые выпускники Итона? Гарри улыбнулся. – Да нет. Но уверяю вас: хватает и менее славных выпускников, чтобы давить статистов в батальной сцене Армагеддона. Как рядовой аутсайдер, я выражаю свое недовольство. Вы-то, конечно, выходец. Из Итона, я имею в виду. – Так вы в душе злопамятный? – Только изредка. Моего языка боятся – или мне просто нравится так думать. – Гарри помолчал. – Все это, кстати, никоим образом не относится к Перегрину Джею. На него грех жаловаться: он не вызывает во мне классовой вражды, и я не огрызаюсь на него. Он талантливый драматург, хороший продюсер и очень достойный гражданин. Перри в порядке. |