Книга Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин», страница 98 – Найо Марш

Наступившую паузу прервал Уинтер Моррис.

– Да, разумно, – изрек он, и труппа отозвалась легким согласным бормотанием. – И давайте не буянить, ребята. Не время.

Аллейну захотелось дать ему пинка.

– Вы совершенно правы, – сказал он вслух. – Приступим? Я уверен, что вы понимаете, к чему был разговор о машинах. Важно прояснить, когда и в каком порядке вы уходили из театра, и мог ли кто-то вернуться в интересующее нас время… Да, мисс Мид?

– Не хотелось бы прерывать… – Дестини Мид прикусила нижнюю губу и беспомощно уставилась на Аллейна. – Я не совсем поняла.

– Пожалуйста, продолжайте.

– Можно? Ну, просто все говорят, что Тревор, несносный мальчишка, украл сокровища, а потом убил бедного Джоббинса. Я согласна, у него была куча вредных привычек, и чужая душа потемки, но почему тогда так важно, где мы все были и на каких машинах уехали?

Аллейн терпеливо объяснил, что в данный момент нельзя прийти к определенным выводам, и что он надеется на всеобщее желание подтвердить, что они находились далеко от театра в критический период между одиннадцатью вечера, когда Перегрин и Эмили уходили из театра, и пятью минутами первого, когда Хокинс выбежал из служебной двери в переулок и рассказал о своей находке.

– Пока что, – подытожил Аллейн, – мы установили, что когда мисс Брейси покидала театр, остальные были еще в здании.

– Я – нет, – сказал Джереми. – Я уже говорил, что был дома.

– Говорили, – согласился Аллейн. – Было бы хорошо, если бы вы могли подкрепить свое заявление. Например, вам кто-нибудь звонил?

– Если и звонили, я не помню.

– Ясно.

Аллейн вернулся к списку. Выяснили, что за Гертрудой и Маркусом из театра ушел Чарльз Рэндом, который поехал в паб в Саут-Банке, рядом с домом, где он поселился на время спектакля, и ему подали обычный ужин. За ним ушла Дестини Мид с друзьями – все вышли через служебный выход и около часа провели в «Младшем Дельфине», а потом отправились на квартиру к Дестини на Чейн-уолк, где, по ее словам, к ним присоединились еще какие-то приятели и Гарри Гроув, который из театра вышел с ними вместе, забрал гитару из своей квартиры в Кэнонбери и нагнал компанию в Челси. Гарри Гроув, похоже, славился своими песнями, в которых, как пояснила Дестини, явно кого-то цитируя, он посылал священных коров на космическую орбиту.

– Какая потеря для ночных клубов, – произнес Маркус Найт, ни к кому особенно не обращаясь. – Просто удивительно, что в настоящий театр еще ходят зрители.

– Уверяю, Марко, – ответил Гроув, – только цензура стоит между мной и огромной аудиторией.

– Скажи сразу, золотой жилой, – буркнул Найт. На сей раз мисс Брейси очень мелодично расхохоталась.

– Кто-нибудь из вас, – продолжил Аллейн, – когда опустили занавес, видел Тревора Вера или говорил с ним?

– Я, – сказал Чарльз Рэндом. – У нас с ним одна гримерка. Не хотелось бы показаться грубым, но только падение с двадцати футов в партер могло бы заставить мальчишку замолчать.

– Это он пишет на зеркалах?

Рэндом, похоже, удивился.

– Нет. Рисует? Граффити?

– Не совсем. Пишет «Слэш». Красным гримом.

– И постоянно кричит «Слэш!» – во весь голос. Что-то из его ужасных комиксов, как я понимаю.

– Он когда-нибудь говорил о сокровищах?

– Ну да, – беспокойно ответил Рэндом. – Постоянно разглагольствовал, как… ну, как любой дурак может их достать и… нет, неважно.

– Может, мы все же послушаем?

– Он просто выпендривался, говорил, что любой неглупый человек может угадать комбинацию замка.

– Он говорил, что на самом деле догадался?

– Ну… на самом деле… да.

– И он называл эту комбинацию?

Рэндом, обычно румяный, чуть побледнел.

– Не называл. А если бы и назвал, я не придал бы значения. Ни на миг не поверю, что он знал комбинацию.

– Сам ты наверняка знаешь, правда? – спросила Дестини с очаровательным снисхождением звезды к актеру второго плана. – Все время решаешь жуткие головоломки в своих умных газетах.

Ее слова привели к неприятному молчанию.

Аллейн обратился к Уинтеру Моррису:

– Помнится, я говорил, что было бы благоразумнее выбрать ключевое пятибуквенное слово не столь очевидное. Вы заменили его?

Уинтер Моррис поднял брови, помотал головой и пошевелил пальцами.

– Я собирался. А потом мы узнали, что сокровища заберут… Вот так. – Он на мгновение прикрыл ладонями лицо. – Вот так, – повторил он, и всем стало не по себе.

– В то утро, кроме вас и мальчика, присутствовали, как я понимаю, все, кто сейчас здесь, кроме мисс Брейси, мистера Рэндома и мистера Гроува. Верно, мисс Брейси?

– О да, – ответила она с ожидаемой едкостью. – Была фотосессия. И я не понадобилась.

– Всего две фотографии, милая, – сказал Моррис. – Дестини и Марко с перчаткой. И все.

– Ну да, конечно. Конечно.

– Ну и мальчик подвернулся, сняли и его.

– Кажется, я припоминаю, – заметил Гарри Гроув. – Тревор, по сообщению ежедневных журналов, заявил, будто от перчатки у него такое странное чувство, что плакать хочется.

– А правда, – вдруг спросил Маркус Найт в пустоту, – что мальчик в критическом состоянии и может умереть? Да, мистер… суперинтендант… э-э… Аллейн?

– Он по-прежнему в опасности, – ответил Аллейн.

– Спасибо. Кто-то еще хочет пошутить над мальчиком? – строго спросил Найт. – Или комедийный фонтан пересох?

– Что касается меня, – беззлобно ответил Гроув, – пересох. Больше никаких шуток.

Маркус Найт сложил руки на груди.

Аллейн сказал:

– Мисс Мид, мисс Данн, мистер Найт, мистер Джей и мистер Джонс – и, конечно, мальчик – присутствовали при обсуждении кодового замка. И не в первый раз, как я понимаю. Сейф стоял уже несколько дней, и по поводу замка среди вас шли разговоры. От мистера Морриса вы слышали, что комбинация пятизначная и основывается на пятибуквенном слове и очень простом коде. Мистер Моррис сказал также, прежде чем я успел его остановить, что слово очевидное и предложил его мистер Кондусис. Кто-нибудь уже прикидывал, что это за слово? Или обсуждал это?

Повисло долгое молчание.

Дестини Мид горестно сказала:

– Ну конечно, мы обсуждали. Мужчины, похоже, понимали, о чем речь. Алфавит, цифры, и цифр на все буквы не хватает – что-то в этом роде. Но в любом случае никто из нас не собирался ничего делать, правда? Все только думали…

– Что все думали… – начал Маркус Найт, однако она холодно взглянула на него и не дала продолжить: