Книга Чистая любовь, страница 61 – Виктория Лукьянова

– Что она рассказала тебе? – больше не осталось спокойного уверенного голоса. На смену пришло ненавистное хриплое звучание, режущее как нож слух.

– Сказала, что ты живешь с девчонкой, с уборщицей, которая обманывает тебя и помыкает тобой.

– Обманывает?

– Да у нее ни гроша за душой, а тут ты, со всеми своими проблемами, доверился обманщице. Думаешь, ей ты нужен? – она горько хохотнула. – Твои деньги. Вот что ей нужно. Твоя компания. Я же искала для тебя подходящую женщину. Ту, которой будет все равно на твой банковский счет.

Знал я этих невест. Покосился на мать. Она по-прежнему морщилась, продолжая пересказывать услышанное. От Людмилы.

Я не слушал мать. Потянулся к телефону и потребовал от секретаря соединить с Людмилой. Через минуту пришел ответ.

– Людмилы Михайловны нет на работе.

– Где она? – под кожу закралось отвратительное ощущение.

Холодок по спине, дрожь в руках. В ушах же стоял шум.

– Она не приезжала сегодня. Я попробовала набрать ее мобильный номер, но она не ответила.

Я бросил трубку и уставился на мать. Она ликовала. Не было прежнего испуга или возмущения. Они сговорились, и пока мать занималась запоздалым воспитанием, моя Кира подвергался еще большей опасности.

Я выскочил из кабинета, хватая по пути пальто и ключи от машины. Мать засеменила за мной, окрикнула, но я не слышал ее голоса. По пути встретился Егор, который кружил пол коридору, словно дожидаясь ухода незваного гостя. Попытался остановить меня, но не смог. Не успел.

Знала, что что-то надвигается. Словно затишье перед бурей. Не должно быть так. Слишком хорошо.

Поэтому к появлению Людмилы я была готова. Почти. Не успела вещи собрать до конца, но была в процессе, когда дверь открылась, и на пороге возникло ее искаженное гневом лицо.

Надеялась, что она будет вести себя профессионально, но как же я ошибалась.

Людмила ворвалась в квартиру как вихрь. Как торнадо, крушащее все на своем пути. И по ее затуманенному от гнева взгляду я догадывалась, что Герман не успел поговорить с женщиной. Да и когда? Он уехал на работу около часа назад. Мило попрощался, даже смутился, когда невольно коснулся меня. После вчерашнего я и сама краснела каждый раз, вспоминая его ласки и поцелуи. Впервые я была так близка с мужчиной и мне это дико понравилось. Пусть мы и не зашли дальше, но для меня и Германа был прогресс. В тот момент мы оба не думали, что все может закончится в один миг. Тот самый, когда на пороге появилась Людмила.

– Доброе утро, Кира Николаевна, – ее голос был низким, хриплым, полным злости и раздражения.

Я смирено повесила голову. Припомнила строчку из договора про штрафные санкции и поняла, что не потяну.

– Доброе утро, – мой голос дрожал.

На глаз навернулись слезы, но я сдержалась. Она не должна видеть меня такой, проигравшей.

– Вы нарушили контракт, – сразу же объявила женщина.

Я кивнула в ответ. Спорить или отказываться не было смысла. Она все знала, и как бы Герман меня не уверял, она была права. Пусть и недолгая подработка в юридической компании помогла мне понять всю важность официальных документов. Технически Людмила мой начальник, и она могла запросто меня растоптать и заставить выплатить штраф и прочие издержки.

– Кира, как вы могли? – прорычала она, надвигаясь на меня. – Я так для вас старалась, защищала перед ним. Расхваливала вашу работу, достижения, способности. А вы так со мной поступили! Предали мое доверие!

– Простите, – сорвалось с губ, и я торопливо сжала зубы до скрежета. Губы от напряжения побелели и онемели.

Людмила отмахнулась. Не желала слушать меня. Выслушивать мои жалкие оправдания. Да и что я могла ей сказать? Как проникла в дом, попользовавшись отсутствием хозяина квартиры, и поселилась тут. А после своего обнаружения и вовсе осталась. Кто бы мне поверил? Никто.

– Вы забыли про штраф?

– Нет, – прошептала я и попыталась унять дрожь, поразившую тело. Ноги подкосились, но я устояла.

– Вы же помните ту цифру? – я кивнула в ответ. Помнила, и становилось по-настоящему страшно. – Думаете, я просто так придумала эту сумму? Столько стоит моя репутация. И вы все испортили. Уничтожили мою работу, долгую и кропотливую, – она рычала как взбешенная тигрица, готовая напасть.

– Простите, – отвратительное слово вновь сорвалось с губ.

Я втянула голову в шею, словно ожидала удара, когда женщина подскочила ко мне и занесла руку. Но она ткнула пальцем вверх. Я невольно проследила за ее жестом.

– Камеры, – произнесла она, заставляя меня испугано всмотреться в черную точку. Почти неразличимую на темном фоне. – По всей квартире стоят камеры, так что я могу без труда доказать, как вы нарушали правила. И взыскать с вас штраф.

– Камеры? – прошептала я, не веря своим глазам и ушам.

Она хохотнула. Резко, самодовольно.

– Да, камеры. Герман постарался, чтобы обезопасить дом от воришек вроде вас, Кира, – Людмила была счастлива, что подловила меня.

Я же отказывалась верить ей. Неужели все это время Герман мог наблюдать за мной, подглядывать? Стало дурно, и я отступила назад, прислоняясь к стене. Сползла вниз, подгибая ноги.

– Думаете, что он в порядке? Разве такие правила может придумать здоровый человек? Он говорил вам о своей болезни?

Я кивнула. Рот отказывался открываться.

– Значит, знаете, что у Германа не все в порядке с головой. Он использовал камеры, чтобы наблюдать за домом в его отсутствие, потому что никогда никому не доверял. А для меня записи будут отличным доказательством вашей вины, так как вы моя сотрудница и работали на меня.

Она нависла надо мной. Довольная моим поражением, уперла руки в бока.

– Поднимайтесь на ноги, собирайте свои вещи и проваливайте прочь, пока я не вызвала полицию. А если вы появитесь в жизни Германа вновь, поверьте, я взыщу с вас по полной. Всё до последней копейки.

Злорадный женский смех вынудил меня взглянуть в ее лицо. Людмила ликовала, осталось притопнуть ногой и сплясать около меня, валяющейся у ее ног. Но я собрала последнюю волю, поднялась и вернулась в гостевую комнату. Вещей мало, почти все собрано.

Людмила не пошла за мной. Она развернулась и умчалась в другие комнаты, осматривалась по сторонам, словно искала мои вещи, чтобы я не оставила от себя ничего. Никакого напоминания.

В ладони я держала небольшой лист бумаги и, пока женщина была занята осмотром гостиной, я прокралась в спальню. Открыла верхний ящик, положила лист и стащила парфюм Германа. «Mr G» на память. Да простит он меня после такой кражи, но раз меня назвали воровкой, буду идти до конца.

Вернулась к себе в комнату, подхватила вещи и быстро выскользнула за дверь. Натянула поспешно куртку и ботинки, оставила ключи в прихожей и исчезла. Вот так, без прощаний и объяснений. Должна была съехать еще раньше, но доверилась Герману, сглупила и была поймана. Так что как бы Герман не старался, я несла ответственность не перед ним, а перед Людмилой. Она победила.