Онлайн книга «Маруся. Провинциальные игры»
|
– Ваш дом готов, ваше высокопревосходительство. – Отлично. Сегодня мы отдохнем, а завтра с утра отправимся осматривать рудник. – Как прикажете, ваше высокопревосходительство. Только вот вода… – Не страшно, – махнул рукой Храмов. – Да, и счетные книги приготовьте, я посмотрю. – Уже все готово, ваше высокопревосходительство. В целом, хотя управляющий и поддакивал, и лебезил, впечатление у меня от него было приятное. Ну, подхалим. Сейчас это нормально. Ворует немного. Тоже не страшно. Но злым или жестоким он не выглядит, и вроде человек неплохой… * * * Ваня зашел ко мне вечером. – Маш, можно я в рудник спускаться не буду? – Можно, конечно, – кивнула я. – Побудешь с Нилом? Петя остался дома, а вот старший брат увязался со мной. После того случая с беглыми он от меня и на шаг не отходил. Храмов не протестовал, его это устраивало. Нила я просто не могла оставить. А еще… что-то мне подсказывало, что внутри меня растет мальчик. И он тоже будет магом земли. Кровь Полоза… Кажется, все мои дети будут именно такими магами. Кто сильнее, кто слабее, но им передастся это свойство. Забавно. Демидов мог получить в род такие способности, а вместо этого променял их на… да на барахло, честно-то говоря! На ерунду! Подумаешь, приданое там у какой-то девки было, а у Ниты не было! То, что я чувствовала рядом с рудником, было ценнее всякого золота и связей. Это было… Я и слов-то таких не могла найти, нет их в человеческом языке. В Березовском это так не чувствовалось. И когда я работала с землей – тоже. Может, потому что там использовался дар мага земли, а здесь шептала сама кровь. Кровь от крови, плоть от плоти… Я – часть этих гор. Они – часть меня. Мы слышим друг друга. И я понимала, именно здесь я дома. Я в безопасности. Как же здесь хорошо… Я засыпала под тихий шепот рудных жил. * * * Рудник. Честно говоря, никогда не бывала, представляла в основном по рассказам Бажова. И выглядело это достаточно мрачно. Шахта, в которую надо спускаться, забои, факелы, наверное, плохой воздух… Теперь мне предстояло увидеть, как это выглядит в действительности. М-да, в той жизни у меня бы невроз от одной мысли начался. В этой… Шахта. Фактически есть гора. На ее склоне тщательно укрепленное бревнами отверстие. Большое, можно пройти не сгибаясь, и не только мне, а и кому повыше. Над головой нависают тонны породы. Сама шахта укреплена деревом. Но выглядит это очень ненадежно. Кое-где пробиты вентиляционные отдушины, но воздух все равно жуткий. Кислорода в нем – явно меньше нормы. Освещение действительно факельное. Электричество сюда не добралось и еще долго не доберется. Подъемник – железная клеть. Чувствуешь себя крысой в ловушке. Крысы здесь тоже есть. Нет, они не бегают по полу, не пищат и никого не кусают. Они мирно сидят в небольших клеточках. – Зачем это? – удивилась я. – Рудничный газ, – пояснил управляющий. – Человек не почует, а крыса сразу подохнет, она тварь нежная… Я прикусила язык. Что такое рудничный газ, я примерно помнила. – И как от него избавляться? Иван Федорович замялся. Ответил супруг: – Смертник. – Что? Я аж головой замотала. Какой, на фиг, смертник? – Рудничный газ хорошо взрывается, – объяснил Храмов. – Если он пошел – такое бывает, – ему дают распространиться. Потом выбирают человека, который готов рискнуть жизнью ради свободы. Дают ему в руки факел на длинной палке и запускают в рудник. – И… Я понимала, о чем речь, но… это – правда? Так делают?! – Газ взрывается. Если смертник выживет, его отпускают. Если нет… то нет. Меня аж передернуло. – Кошмар! Мужчины переглянулись. Весь вид говорил об одном и том же. Баба… что с нее взять? От основного коридора вниз идут шахтные колодцы. Над ними подвешены клети, в которых люди опускаются вниз. – Там вбок идут штольни, – объяснил управляющий. – В них люди и работают. Брр… Мы медленно спускались под землю. И почему никто не говорил, как здесь жарко? Должно же быть холодно? А вместо этого с меня пот ручьем льет! Не просто жара – еще и влажность жуткая, аж со стен иногда капает. – Жарко… – Да. – А почему? Мужчины развели руками. Вот уж никто и никогда не задумывался. Люди… В каких-то обтрепьях, заросшие, страшные, с рудничной пылью, которая въелась в кожу. Часть прикована, часть может передвигаться спокойно. – Это каторжники? – И каторжане есть, и вольнонаемные, – отозвался Иван Федорович. Да, отличить одних от других было несложно. – И вы их каждый день разводите по местам? Мужчины опять переглянулись. Я поняла, что КЗОТов, правозащитников и прочего здесь отродясь не водилось. И люди спят прямо здесь. И годами не видят солнечного света. И… – Это просто убийство! – Машенька, – вздохнул Храмов. – Сюда попадают за серьезные грехи. Такие, как убийство, как раз. Разбой, грабеж… да, еще политические. Ты думаешь, они заслужили что-то лучшее? Они также убивали своих жертв. Я прикусила губу. – Все равно… это медленная и мучительная смерть. – Пусть приносят пользу, – безжалостно отозвался Храмов. Меня передернуло, но спорить я больше не стала. Жутко это… Сам рудник меня не напугал. Мне было там вполне уютно и спокойно. Ни невроза, ни клаустрофобии, или что там испытывают люди под землей. Я понимала, что надо мной тонны камня, но – не боялась. И прислушивалась к своим ощущениям. Мне – спокойно? Да, мне спокойно и уютно. Дискомфорт у меня от вида людей в руднике. А сам рудник… я медленно касалась пальцами стены штрека. – Здесь хорошо… Мужчины ждали, пока я освоюсь. Я медленно вела пальцем вдоль стены. Вот порода, вот прожилка руды, вот еще одна прожилка… – Рудные жилы там, внизу? – Да. – Можно посмотреть? Мы спускались все ниже и ниже. Конечно, не втроем, за нашими спинами теснились еще человек десять. Все вооруженные, все оглядываются по сторонам… |