Книга Трубадура, страница 5 – Дарья Волкова

- Ты себе противоречишь, - Тура старалась сосредоточиться на уборке, а не на разговоре. Так проще.

- Но паспорт спросить надо было обязательно!

- Вот заселяться придет – и спрошу. И копию сниму.

- Так-то лучше. Всему вас с отцом надо учить, - удовлетворенно вздохнула Елена. – Степа… Степочка. Хороший мальчик. Красивый, сильный.

Тура выдохнула. Вдохнула. Повторила. Впустую. Все-таки допекла мать. Пробила.

- Елена Павловна, вы бы свою нимфоманию подлечивали хоть иногда. Перед людьми стыдно, - Тура порадовалась хотя бы тому, что голос прозвучал ровно.

Елена расхохоталась – громко и неискренне. Как и всегда. Напоказ. Поправила рыжую прядь.

- Я не перестаю удивляться, как у такой красивой, элегантной и созданной для любви женщины родилась такая дочь, как ты. Невзрачная, холодная…

- Фригидная, - подсказала Тура, снимая последнюю стопку книг с кресла. Под ними оказалась россыпь какого-то мелкого мусора неясного – что, может, и к лучшему – генеза.

- Фригидная, - согласилась Елена. – У мужчин при виде тебя опускается все. Неужели ты не понимаешь, что реализация своей женской сущности – важнейшая часть жизни. А ты…

- Я позвоню на Пряжку (1), узнаю, как у них там с местами.

Елена снова рассмеялась.

- У тебя, наверное, еще остались знакомые. Из числа больных. Или персонала. Твой же профиль.

- Я не лежала на Пряжке! – Тура на секунду зажмурилась. Собраться. Не позволять делать себе больно. – Там нет детского отделения. Хотя откуда тебе знать. Ты же в то время была занята чем-то другим, более важным. Вот дед помнит.

- Какая же ты странная. Нелепая. Упрямая. И как с тобой трудно. Ты прямо как… - все-таки замялась, но продолжила. – Как Ларс.

- Ага, только без бороды, - Тура чувствовала, что ее «закусило», но усталость, накопившееся раздражение и внезапные перемены не давали шанса остановиться.

- Ты – вылитый отец! - слегка раздраженно парировала мать. – И с тобой так же невозможно говорить! Совершенно невоспитуема.

- Именно поэтому ты и оставила меня ему, так?

- У меня не было выбора, - Елена поежилась, поправила рюш на вороте красной атласной блузки. – Он был кошмарный человек, просто неотесанный чурбан. С ним нельзя было жить такой тонко чувствующей женщине как я.

- И проще было сбежать и оставить маленькую дочь с ним, верно?

- Он любил тебя.

- Наверное, - Тура попыталась успокоиться. Не очень успешно. – Я не помню.

- Нельзя быть такой злопамятной! - перешла в атаку Елена. – Ты осталась в благополучной стране у отца, который был весьма небедным человеком! И мог тебя обеспечить.

- Он пил, - ровнее, Тура, ровнее.

- Совсем немного!

- А вот сотрудники норвежской службы опеки посчитали иначе. И когда он нечаянно - конечно, нечаянно, он был просто пьян, и злого умысла не было - оставил меня на улице зимой в девять вечера…

- Я никак не пойму, ты довольна или нет тем, что тебя все-таки забрали от отца?!

- Довольна ли я? – голос все-таки взлетел до звона. – Полгода в приюте… в чужой стране…

- Ты родилась в этой стране!

- Без единого родного лица... – Тура глубоко вздохнула. Пыль, поднятая уборкой, сделала свое дело, и девушка звонко чихнула. Раз, другой. И бессмысленная злость вылетела с этим чиханием. – Нет, ты точно не понимаешь. Не понимала и никогда не поймешь.

- Какая мелодрама, боже… - нараспев произнесла Елена.

- Ты с уборкой поможешь?

Это надо было сразу сказать, в самом начале. Потому что Елена тут же утратила интерес к диалогу.

- Нет, я пойду в ванную. Планирую сделать пилинг… маску… У нас в доме скоро появится молодой привлекательный мужчина. Надо приготовиться.

На это Тура решила не отвечать. Хватит. На сегодня она свою долю негатива от общения с матерью получила. Но Елена решила иначе и продолжала разговор, сменив тему.

- Тура, а у вас в салоне можно сделать кое-какие косметические процедуры?

- Перечень услуг есть на сайте, - Тура окинула взглядом комнату. Все на сегодня или все-таки перетащить книги? Куда вот только?

- Какая ты непонятливая, - вздохнула Елена. – Я имею в виду – подешевле? Ведь ты же там работаешь? Должны же у вас быть скидки для сотрудников?

- У нас для сотрудников предусмотрены только дополнительные дрыны и пендели.

- А солярий у вас сколько стоит?

- Все. Цены. На сайте. Или по телефону. Не мешай мне работать!

- Ты ужасно бездушная.

- А ты не злоупотребляй солярием. В твоем возрасте это не слишком полезно для здоровья.

- Смешно слышать такие слова от девушки, бледной как моль! Тебе бы не помешал солярий, Тура.

- Это гены, Елена Павловна. И я ничего не хочу с ними делать. Да это и невозможно. Спроси у деда – он любит рассуждать о генетике.

- Нет уж, спасибо! – фыркнула женщина. – Я лучше приму ванну.

Дверь за Еленой закрылась. Спустя минуту послышался звук защелкнувшегося замка ванной. Тура с тоской оглядела комнату. Вот выбор и сделан. Теперь с идеей принять душ и пораньше лечь спать можно смело попрощаться. Елена займет ванную на час минимум. Значит, надо заняться переносом книг. Пока дед как бы работает. Может быть, что-то выкинуть – например, эти подшивки «Роман-газеты» не пойми за какой год. Тура присела на корточки и смахнула пыль с верхнего журнала. Ого, даже старше самой Туры. На левый нижний, не очищенный от пыли угол упала соленая капля, потом еще одна. Потом Тура вытерла глаза и подхватила стопку журналов. Нет, нельзя выкидывать. По закону подлости дед про них тут же вспомнит. Унести к черному входу. Там, кажется, было место на верхних полках стеллажа.

*

Она стукнула в дверь кабинета и, дождавшись скрипучего: «Входите», толкнула.

- Дед, твой чай.

- Уже? – Павел Корнеевич сдвинул очки на лоб. – А сколько времени? - И, после взгляда на настенные часы: - Ну надо же… За работой не замечаешь, как летит время.

Она молча поставила поднос на угол огромного антикварного стола – три тысячи евро, по оценкам специалиста, которого Тура как-то привела в отсутствие деда.

Работа… Дед жил прошлым, как минимум десятилетним, когда он был еще известным и востребованным профессором-нейрофизиологом Дуровым. Сейчас о нем не помнил уже никто, кроме пары особо преданных учеников и особенно заклятых оппонентов такого же антикварного возраста. А Павел Корнеевич Дуров упорно работал над какой-то мифической работой в области чего-то непроизносимого. Может быть, если бы сама Тура, как мечтал дед, пошла по его стопам и поступила в медицинскую академию, сейчас было бы все иначе. И, возможно, сейчас дед гордился бы ее научными достижениями, и помогал бы, и жил ее успехами и работой.