Книга Парящая для дракона. Книга 2, страница 21 – Марина Эльденберт

При мыслях о кастинге с губ едва не срывается смешок, и я их плотно сжимаю. Не хватало еще начать истерично хохотать на глазах у всех. Кастинг, ну да. И ведущая роль в придачу. А живот у меня будет для притяжения, чтобы ветром не унесло.

— Лаура. — Бен хватает меня за плечи и встряхивает. — Лаура, дракон тебя раздери, я думал, ты в курсе.

— Мне все равно.

Я стряхиваю его руки и на автопилоте иду к аэротрубе, где уже плавает наш багаж. Потом вспоминаю, что надо достать карточку, без которой я не вынесу сумки из зала. И еще Гринни.

Моя жизнь рушится. Снова.

Сколько раз за последнее время она рухнула? Сколько раз я еще узнаю, услышу, увижу то, что будет испытывать меня на прочность? А ведь могла бы просто выйти за Торна, и просто жить с ним. Ничего не пришлось бы делать, он бы все делал за меня. Все решал за меня. Мне всего-то и нужно было, что мило улыбаться на камеру, встречать стилистов и визажистов и запоминать речи.

Всего-то.

— Все, пойдем.

Бен держит в руках и мои, и свою сумку. Она у него небольшая — это что, вся жизнь в ней уместилась? С другой стороны, в моих уместилось не больше. Одна сумка практически полностью принадлежит Гринни. Там ее игрушки, чтобы на новом месте было проще привыкнуть, и… что там еще?

В салоне флайса мы молчим. Я думала, что буду жадно льнуть к окнам, разглядывая город, где родилась и выросла мама, но я его даже толком не вижу. Было бы странно, если бы видела, потому что я смотрю на свои руки. Непривычно видеть их без маникюра. Впрочем, если я права, в ближайшее время его отсутствие перестанет меня волновать. Все, что меня будет волновать — это как найти работу, будучи беременной, и как с нее не вылететь. А еще как выносить ребенка иртхана.

В те годы, когда раскрывали информацию, на людей вывалилось просто море того, что им нужно знать про иртханов. В частности, о полукровках. Полукровок в наше время было не сказать, чтобы много, но они были. Если у иртхана было пламя средней силы или слабенькое, женщина справлялась сама. Но если пламя было сильным, или таким, как у Торна, чтобы выносить ребенка, нужно было постоянное вливание огня.

Было кое-что еще.

Иртханы никогда не отказывались от своих детей. То есть остаться матерью-одиночкой с полукровкой на руках могла только иртханесса, но никак не простая женщина. Хотя бы потому, что пламя предсказать невозможно. Среднее пламя могло проснуться в подростковом возрасте, или чуть позже, слабое — ближе к совершеннолетию, но сейчас по всему миру наблюдалось общее увеличение силы иртханов. Поэтому как поведет себя огонь именно в этом ребенке, сказать не мог никто.

В случае такого пламени, какое мог передать своему наследнику Торн…

Ну, подозреваю, что оно могло проснуться в колыбели. Наверное.

— Вы же говорили, что будете жить одна, — это были первые слова, которыми встретил меня риэлтор.

— Она и будет. Я просто ее провожаю.

Невысокий лысый мужчина недоверчиво посмотрел на нас, но ключи все-таки отдал.

— Пойдемте.

Мне надо было осмотреть квартиру, чтобы проверить, что все исправно и на предмет видимых повреждений, но я лишь мельком оглядела поверхности и кивнула. Риэлтор что-то еще говорил про подключение каналов и сети, но Бен его выставил, сказав, что мы разберемся сами.

Мы.

Гринни уже вовсю бегала по квартире, изучая ее, а я стояла на кухне, символически разделенной с гостиной барной стойкой. Когда Бен вернулся, я уже относительно вытряхнула себя из состояния, которым меня накрыло в здании телепорта. Взгляд его зацепился за что-то за моей спиной, потом он хлопнул в ладоши.

— Так. Кофе будешь?

Я обернулась, увидела кофемашину. Когда он шагнул к ней, выставила руку вперед.

— Зачем тебе это? — спросила, глядя ему в глаза.

Как я оказалась в Рагране, на кухне квартиры, в которой я стою впервые, вместе с Беном? Как такое вообще могло произойти со мной? Беременность, которая обрушилась мне на голову как сошедшая с гор лавина?

Все эти мысли промелькнули в тот момент, когда он пожал плечами и сказал:

— Предлагаешь просто тебя бросить?

— Мы с тобой не друзья.

— Знаю, ты мне уже неоднократно на это намекала.

— Я?!

— Да, ты, женщина. И если ты сейчас просто не сядешь, пока я делаю нам кофе… — Бен остановился возле кофемашины раньше, чем я успела ему высказать все, что думаю, и расхохотался.

Выглядело это, мягко говоря, странно, поэтому я на всякий случай отодвинулась.

— Ты чего?

— Кофе, — фыркнул он. — Если только твой риэлтор не предугадал магическим образом, какой кофе ты любишь и не забил им все шкафы…

Пару минут я смотрела на него, а потом закрыла лицо ладонями и опустилась на барный стул. Не знаю, сколько прошло времени в молчании, под шуршание Гринни, изучающей новую территорию, пока движение воздуха рядом не заставило меня вздрогнуть. Я убрала ладони от лица и взглянула на остановившегося напротив меня Бена.

— Слушай меня внимательно, девочка с коньками. В свое время моей матери пришлось бежать из страны, и в то время у нее на руках был я. Такая мелочь, которая даже пешком ходила по стеночке, и создавала гораздо больше проблем, чем могла помочь. Так вот, не окажись рядом с матерью тогда мужчина, который вытащил ее из этого дерьма, я не знаю, как бы ей пришлось. Не знаю и знать не хочу. И я не собираюсь тебя с этим бросать только потому, что мы не сошлись характерами.

— Мне не нужна твоя помощь.

— Серьезно? — Он прищурился. — Давай ты это повторишь, когда придешь в себя.

— Я в себе, — я поднялась. — Мне. Не нужна. Твоя. Помощь.

— Супер. И как ты будешь его носить?

Я глубоко вздохнула.

— Ребенок иртхана — совсем не то, что обычный ребенок, Лаура Хэдфенгер. Особенно ребенок такого иртхана.

Можно подумать, я этого не знала.

— Да. Есть еще отличный выход — аборт. О нем ты не задумался? — Я обхватила себя руками. — Зря. А я задумалась. И кроме того, что это отличный выход — если эта беременность все-таки есть — я вижу, что он не просто отличный. Он единственный.

— Ты этого не сделаешь.

Я сложила руки на груди.

— Ты у нас кто? Кардиохирург? А по ощущениям, психолог, социальный работник и еще представитель течения «Аборт — это убийство».

Бен хмыкнул, а я указала ему на дверь:

— Так что давай закончим наше знакомство здесь и сейчас. Мне без разницы, что ты обо мне думаешь, что ты думаешь о моем положении, и не тебе вытаскивать меня из дерьма, выражаясь твоими словами. Я справлюсь сама, спасибо за Гринни. Всего хорошего.

Бен покачал головой, но сумку все-таки подхватил. Направившись к двери, остановился, чтобы потрепать подлетевшую к нему виари по голове, уже на выходе обернулся: