Книга Земли за Башнями, страница 14 – Сергей Жилин

– Боюсь, что являюсь, – не стал юлить Ратибор.

По залу пробежались шепотки и смешки, а обвинители словно бы оскорбились признанием. Ратибор поспешил продолжить:

– Но мне есть, что сказать им.

– Говори.

– Я участвовал во многих битвах с нандийцами. Прорывал границу у Хэвучи-Мокана, сражался под Налэлди-Хава, захватывал Мурисал, Кусикит. А были ещё битвы, о которых теперь и не вспомню.

Пока Ратибор перечислял бои, чёрные глаза нандийцев наливались кровью. Ранее безучастные зрители разъярились убийствами собратьев. Многочисленные звери разделили злобу хозяев.

– Я не открещиваюсь от совершённого, но не могу не сказать, что война между туричами и нандийцами была устроена Джовитой. И вам троим хорошо известно, что очутились вы здесь не из-за меня, а из-за его гонений. А теперь я такой же, как и вы.

– И ты снискал гнев бога? – спросил один из обвинителей.

Ратибор встретился взглядом с вопрошающим. Пока остальные двое чернели от злобы, этот захотел узнать подробности. И турич заговорил:

– Мой князь восстал против Джовиты, и я поддержал его. Мой князь оказался сыт по горло ненужной туричам войной и безнаказанностью ангелов. Князь сражался против армии Джовиты, но проиграл. Проиграл и я, поэтому вынужден был бежать в Земли за Башнями.

– Судя по рассказам, – сказал Бедрианг, – могущество Джовиты безгранично. И вы, туричи, бросили ему вызов?

– Война с нандийцами была нужна Джовите. Он давно желал завоевать Нандийское Содружество, сперва силами ангелов, а затем и големов. Столетиями терпя неудачи, крылатый бог навязал туричам свою веру, обещал положить конец междоусобицам, принести мир нашему народу. А в итоге воспользовался нами и отправил в бой. И нандийцы с туричами захлебнулись кровью.

– И, тем не менее, эта кровь на твоих руках.

– С этим я спорить не собираюсь.

Настроение в зале поменялось. Вождь задумался, холодно оценивая ситуацию. Двое нандийцев кипели от ярости, а тот третий словно бы засомневался в своих обвинениях. Сторонние зрители и ненавидели Ратибора, и готовы были простить, и просто смутились, не понимая даже, кто такой Джовита.

Бедрианг почувствовал, что пора принимать решение. Но спешить мудрый вождь не стал, поэтому спросил:

– И зачем же ты пришёл сюда? Ищешь убежища?

– Я ищу здесь того, кто поможет мне добраться до широкой реки на востоке. Задерживаться в деревне я не намерен.

– Не задержишься, – пробормотал готовый броситься в атаку нандиец.

На чёрной коже сказавшего появились жёлтые полосы. Ратибор окончательно вспомнил, как сражался против нандийцев с подобной боевой раскраской.

– Понимаю, о какой реке ты говоришь, – сказал Бедрианг. – Для чего пускаться в столь долгий путь?

– Вождь, это к делу не относится, – вмешался обвинитель.

– Помолчи. Так что скажешь, Ратибор?

– Я надеюсь отыскать там способ вернуться в Пять Земель. После всего случившегося мне не будет покоя, пока я не отомщу Джовите.

– Ты собрался мстить богу? – ухмыльнулся вождь.

Ратибор сделал несколько шагов вперёд, чтобы Бедрианг лучше его слышал. Один из обвинителей турича двинулся, было, навстречу, но товарищ остановил его. Зал притих, и в этот момент началась речь Ратибора, звучная, как в те минуты, когда турич напутствовал свой отряд:

– Джовита принёс войну в мой дом, учредил тиранию над моим народом, убил князя, которому я служил всю жизнь. Джовита разлучил меня с женщиной, которую я люблю и от которой не надеюсь получить хоть весточку. За всё это я убью его и даже не посмотрю, бог он или нет.

Бедриангу несложно было поверить в слова Ратибора. Вождь задумчиво глядел на турича, овеянного неодолимой решимостью. Слова его были честными, а замыслы грандиозными – за это нельзя было не уважать Ратибора. Но отказывать трём своим дружинникам в праве на мщение тоже было непросто.

– Вождь.

Голос подал тот самый нандиец, что нашёл в себе силы выслушать турича. Гигант вышел вперёд и развернулся лицом к Бедриангу. Не задумываясь ни на секунду, он произнёс:

– Я слышу в словах турича ту же ненависть к Джовите, что испытываю сам. И ту же тоску по дому. А ещё раскаяние. Я отказываюсь от своих обвинений.

С этими словами нандиец двинулся прочь из зала. Проходя мимо Ратибора, он на мгновение взглянул ему в глаза. Турич понял, что рана в его сердце едва затянулась, и только годами молчания её можно исцелить.

Случившееся пошатнуло весы правосудия, и Бедрианг принял непростое решение:

– Раз уж даже враги верят в желание твоё искупиться божьей кровью, я позволяю тебе продолжить путь и найти оружие против Джовиты.

– Что? – возмутились обвинители. – Но вождь…

– Но если ты вернёшься не солоно хлебавши, то пощады тебе не будет.

– Вождь, но как можно прощать рогатого?

– Если он вскоре покинет деревню, то мне всё равно, рогатый он или нет. А вам двоим я запрещаю мстить Ратибору.

Нандийцы обернулись на турича, полные ненависти и обещания отыскать-таки способ поквитаться. И тотчас один из них придумал, как исполнить задуманное.

– Вождь, я прошу исключить меня из твоей дружины и изгнать из поселения.

Бедрианг скрестил руки на груди и произнёс:

– Так ты придумал обойти мой запрет? Ради мести хочет отказаться от крова?

– Ты, вождь, не терял на войне того, что потерял я.

Бедрианг сразу понял, что не переупрямит дружинника. Отведя от него взгляд, как от прокажённого, вождь проронил:

– Забирай из хаты всё, что унесёшь, и проваливай.

Нандиец кивнул и поспешил покинуть зал. Удаляясь, он сцепился с Ратибором взглядом, полным обещаний отомстить в самый неожиданный момент. Разглядывая неприятеля, турич различил шрамы от когтей на горле.

Но вот обвинитель ушёл. Остался последний из троицы, к которому и обратился Бедрианг:

– А что скажешь ты?

– Я смирюсь с твоей волей, – нехотя проронил тот, – и не стану мстить рогатому.

– На том я завершаю суд.

Собравшиеся начали расходиться. Ратибор всё не мог расслабиться и ждал, что в движущейся толпе найдётся желающий ударить исподтишка. Нандийцы всё также взирали на турича с неприязнью. Ашилус среди них сочился истинным презрением. Но вот уже в зале стало куда меньше народу, а Ратибора разве что сглазили.

К Бедриангу подошла нандийка, одетая в некое подобии хитона. Судя по богатому наряду и украшениям, это была супруга вождя. Бедрианг обменялся с ней парой фраз, после чего жестом подозвал к себе Ратибора. Турич направился к хозяину дома, держа руки подальше от оружия, коего Бедрианг ничуть не боялся.