Онлайн книга «Мой дед Лев Троцкий и его семья»
|
Что касается поручений, которые я давал, – то наплюй на них – пока мне ничего не нужно. Когда окончательно обоснуюсь, тогда и видно будет. Ты помнишь, что ты писала о шерстке, так я отвечаю тебе тем же. Милая моя Ресничка, как хочется скорей увидеться с тобой, какое это должно быть счастье. Неужели правда, что мы скоро увидимся? Если случится еще что-нибудь, то я боюсь, что приду в такое состояние, что сложу оружие. Я уже почти умею готовить пельмени. Приезжай ко мне – я тебя угощу пельменями, право приезжай. Как ты любишь упрашивать: ну пожалуйста, ну пожалуйста, ну приезжай, моя лучистая, я буду ждать тебя. Уже темно, пишу и ничего не вижу. Крепко целую тебя, пиши мне, пожалуйста, чаще, ну пожалуйста. Надеюсь скоро обнять тебя. Твой Сергей 30/VIII 35 г. Красноярск, почта От тебя опять 4-ро суток нет вестей (вчерашнее письмо не считаю, т. к. оно от 17/VIII). Сегодня получил бандероль с книгой и журналом и письмо от Лели. Письмо отправлено ею 22/VIII, а написано 20. Письмо очень трогательное, хотя и не без уколов по твоему адресу. Последние, надо заметить, довольно метки. Она быстро схватилась за твою расчетливость – зная, что мне эта черта неприятна. Впрочем, нельзя ее упрекнуть в желании сделать этим неприятность мне или тебе. Письмо очень искреннее и бесспорно свидетельствует о широкой душе его автора. Я не буду перелагать его содержание, приедешь – прочтешь. У ней удивительно все-таки тяжело сложилась жизнь. Что она, бедная, будет делать одна в Воронеже? Она написала одну фразу, которая особенно сильно дала почувствовать ее положение: «я буду одна и ко мне некому приехать». Я так ясно представил себе, что было бы, если б ты отказалась ко мне приехать, и я остался бы здесь, обреченный на одиночество. Это было бы кошмаром! А она, бедная, находится в таком положении, и помочь ей совершенно невозможно. Я буду писать ей, но не знаю, сколько в этом толку. Крепко тебя целую. Пиши! Сергей 1/IX 35 г. Красноярск Любимая моя Ресничка! Как я и ожидал, вопрос о моем приеме на Красмашстрой затягивается до прибытия директора, т. е. еще на несколько дней. Писем от тебя все нет – целых шесть дней! От скуки начал читать «Пламенные печи» – вопрос, которым придется заняться, если возьмут на работу. Сейчас пойду на вокзал обедать и возьму там свое грязное белье (вещи мои в камере хранения). Завтра и послезавтра делать мне совершенно нечего, т. к. жду директора. Грязное белье отдам стирать начальнице поросенка – местной хозяйке. Ответ с Красмашстроя жду не раньше 7-го или 8-го. Забыл старую нумерацию писем и начал сначала, по-моему, я послал 10 писем. Жизнь моя – сера и пресна. Все мысли устремлены к тебе. То, что происходит кругом, воспринимается, как ненастоящее. Настоящее начнется только с твоего приезда. Я уже 13 суток «гуляю» – и не чувствую никакой радости, только когда подумаю, что вот, может быть, скоро мы увидимся… а вопрос о твоем приезде все затягивается и затягивается. Писем опять же ты не пишешь. Я тебе твержу давно, что глупею без них, а ты не веришь. Смотри, пожалеешь потом! Я сегодня уже гадал на картах – когда ты приедешь? Стараюсь поджечь спичкой летящую муху – ничего не выходит. Я и газеты совсем разучился читать. После игры в футбол болят ноги. Волнуют меня странные и неразрешимые вопросы: Были ли у цербера блохи и если да, то какие? моноцефалы? дуацефалы? или полицефалы? Возможно, что блохи были у немейского льва, шкуру которого носил Геракл. Что это были за блохи, если они прокусывали эту шкуру?! А как ты думаешь, у богов были блохи? Я думаю, что были. Приезжай! у меня есть блохи, правда обыкновенные (vulgaris), но все же блохи. Они, конечно, не прокусят даже простого котельного железа, но твое ватное одеяло [по которому я так скучаю! (ты не находишь, что я злоупотребляю скобками и восклицательными знаками?)] [185] они превратят в решето. «Надо «сынку» кормить!» «Да он уже поел». Этот диалог я слышу из соседней комнаты. Целый ряд показателей! Бесспорные факты! Мнения старых специалистов! Все сходится на том, что из «сынки» выйдут прекрасные пельмени. Это пустяки, думаю я. Дай Женюша приедет – вот выйдут пельмени. Приезжай, моя девочка, – я из тебя пельмени сделаю! Ты знаешь арабскую сказку о рыбаке, который поймал в сети кувшин за страшной печатью, когда он открыл его, там оказался джинн, который хотел убить рыбака. Он плавал в кувшине (вот это одиночка!) восемь веков. Тому, кто освободит его, он сулил всякие блага, все увеличивая и увеличивая их, а на восьмой век поклялся убить своего освободителя. Так и я из своего «кувшина» давал всякие клятвы, и последняя такова: Если ты прибудешь ко мне после 3-го октября – я сделаю из тебя пельмени. Рыбак потом перехитрил джинна, но я знаю продолжение сказки, и здесь это не удастся! Но возвратимся к блохам. Признаться откровенно – я их придумал, нет у меня никаких блох. Если это огорчает тебя, то вопрос легко уладить. Скажу тебе по секрету, я совершенно случайно знаю здесь в Красноярске одно место, где их очень много, ты только напиши – я приготовлю. Ты замечаешь, что я все время запугиваю тебя: то грязью (кстати, тебе нужно купить в Москве высокие резиновые боты – которые похожи на сапоги), то пылью, то еще чем-нибудь. Это делается для того, чтобы ты была приятно поражена, когда приедешь. В действительности здесь: парадиз, Эдем – Вертоград – Елисейские поля – ананасово-апельсиновый Клондайк – пельменно-кедровый кринолин. Когда Гейне писал: «На Аахенских улицах скучно и псам, И молят они со смиреньем: Прохожий, о дай нам пинка! Может быть, он будет для нас развлечением!» [186] – то он (Гейне) имел, по всей вероятности, в виду какой-нибудь город. Какой, я, конечно, не знаю. Но могу твердо сказать, что не Красноярск. Пообедал – 4 р. 10 к. Деньги тают быстро – не примите за намек. Обратился к тебе на «Вы» и вспомнил, что ты очень не любишь, когда переходят на «Вы» во время ссоры. А по ассоциации вспомнил, что ты не любишь, когда ходят в носках по камере, то бишь по комнате. Я хорошо помнил это и старался все время исполнять. |