Онлайн книга «Жертва первой ошибки»
Немного не доезжая до Петергофа, они съехали по грунтовой дороге к заливу. Девушка сняла босоножки и пошла в воду. Федор смотрел ей вслед. Она заходила все дальше и дальше, но вода все была ей по щиколотку. На этом берегу Финского залива вообще мелко. На каменистом берегу прибой водорослями нарисовал изумрудно-зеленую каемку. Она пахла йодом. Свет угасал, и гладь залива тускло переливалась богатыми красками заходящего солнца, а Глаша вдалеке казалась бесплотной тенью. Федор помахал ей, и она побрела назад. Потом он поддерживал ее, пока она болтала то одной, то второй ногой – сушила ступни, прежде чем сунуть в босоножки. Обувшись, Глаша вернулась к машине. – Поедем? Странное чувство вдруг овладело Федором. Он не верил ни в какую мистику, и в предчувствия особенно, но, когда открывал перед Глашей дверь, его словно электрическим разрядом пронзило знание, что в этой девушке заключается его будущее. Он будто наяву увидел, как через десять лет они на этом же самом месте садятся в машину, так же понимая друг друга почти без слов, сзади сидят двое ребятишек… Видение оказалось таким ярким, что Федор, сев за руль, чуть не увидел в зеркале заднего вида две белокурые головки. Почему белокурые? Он – брюнет, Глаша – темно-русая… – Я ведь женат, Глаша, – сказал он. Она улыбнулась, показав глазами на его широкое обручальное кольцо: – Я вижу. – И не смогу развестись. – Мы видимся второй раз в жизни, да я и не спрашивала о ваших жизненных планах. – Вот так, Глашенька… А вы замужем? – Нет, и пока не собираюсь. – Да? А почему? Она пожала плечами. Федор чуть сбросил газ. Они уже въехали в черту города, и совсем скоро за серой громадой кораблестроительного института, похожего на лайнер, покажется Глашин дом. Расставаться с девушкой не хотелось, и вообще казалось абсурдным покидать свое родное, теплое… – И все же? – спросил он, кажется, довольно сварливо. – Как сказать… Много работы. – Некогда, что ли? – Получается так. Не хочу хвастаться, но старшие товарищи говорят, что я могу многого добиться, а в хирургии для этого требуется вся жизнь. Ни на что другое уже не остается. Федор повернул на Глашину улицу. – Вы помните? – удивилась девушка. – Конечно! Слушайте, Глаша, а зачем же вы выбрали такую профессию? – Какую? – Мужскую. – Мне было интересно. – И вы сознательно пожертвовали семейным счастьем, что ли? Глаша снова засмеялась: – Особого выбора у меня, можно сказать, и не было. – Почему? – Я как-то не пользовалась успехом у молодых людей. Федор хотел сказать какой-нибудь дежурный комплимент, но промолчал. Проехав мимо двора, где на детской площадке гомонила компания подростков, он остановил машину возле парадной девушки. – Ну вот, Глашенька, приехали… Так не хочется вас отпускать. – Да? – Да. Посидим немножко? – Хорошо. Федор взял ее руку в свои. Маленькая крепкая кисть с коротко обрезанными ногтями без всякого лака, на тыльной стороне кожа немного шершавая. – Я все время о вас думал. – И я. – Правда? Глаша кивнула. – Так давайте снова увидимся? Глаша улыбнулась: – Федор, я согласилась встретиться с вами, только чтобы понять, что вы просто посторонний мужик из самолета, и все. – И я ровно для того же самого. – И как? Федор отрицательно покачал головой. – Аналогично. Поэтому лучше не надо. Это как рак, лучше вырезать на ранней стадии. Федор выпустил ее руку, быстро вышел из машины и помог Глаше. – До квартиры провожу? Она кивнула. В парадной снова было пусто, темно и гулко. Кнопку вызова лифта дочерна оплавила чья-то услужливая рука, а о том, что там внутри, Федор не хотел даже думать, поэтому они с Глашей стали подниматься по лестнице. – Как не хочется расставаться с вами, Глаша, – сказал он в спину девушке. – Мне тоже, но надо перетерпеть. – Надо. Она остановилась возле своей двери и обернулась к Федору. Ключи из сумки не доставала. – Вы боитесь, что я войду у вас на плечах? – Что? – Втолкну вас в квартиру, когда вы откроете. – Ах это… Нет, я боюсь, что сама позову вас к себе. – А вы? – Не позову. – Понятно. Что ж, давайте прощаться. Глаша улыбнулась, и Федор затосковал. – Так странно. Никогда не верил в любовь с первого взгляда… – Я тоже. – Все, ухожу. Федор хотел поцеловать ей руку, взял, поднес к губам. От пальцев чуть слышно пахло какой-то химией, и это неожиданно остро напомнило ему детство. Он приложил мягкую ладонь к своей щеке, Глаша шагнула ближе, и через секунду они уже целовались. Федор отступил первый. Еле выговорил: – Прощайте, Глаша, – и быстро, не оглядываясь, спустился вниз. В машине он долго сидел, не мог прийти в себя. Думал, что сейчас Глаша увидит в окно, что он не уезжает, и спустится к нему, и не понимал, ждет этого или боится. Она забыла цветы. Федор положил их на поребрик и уехал. Федор был умный человек и не позволял подростковым эмоциям захватить свой разум только на том основании, что они опоздали лет на тридцать. Он слишком многого добился, чтобы теперь пустить все под откос ради… Да и черт его знает, ради чего, ведь смешно говорить о любви к женщине, которую видел два раза в жизни! Да, Глаша умненькая, милая, серьезная девушка, но это просто так совпало, что в момент, когда он сел рядом с нею в самолете, его настигла гормональная буря. Многие мужики в его года творят черт знает что, потому что принимают начало старения за великие чувства, но он такой ошибки не допустит, а будет угасать как мужчина, спокойно и с достоинством. Судьба будто толкает его под руку, Федя-Федя, многого у тебя не случилось в свое время, так возьми теперь! Любовь, романтику, нежность хотя бы попробуй, пока жив, а то потом будет совсем поздно. Нет, спасибо, не нужно. |