Онлайн книга «Пираты Малайзии»
Зачем вытащил из-за пояса два пистолета и снял с пальца золотое кольцо с огромным бриллиантом. — Это оружие, чтобы защищаться. А это кольцо на память о нашей встрече. — Вы самый странный человек, которого я встречал в своей жизни, — сказал капитан, беря эти вещи, в придачу к поясу, набитому алмазами, который он уже держал в руках. — А вы не думаете, что я могу разрядить в вас это оружие? — Вы этого не сделаете. — Почему? — Потому что вы настоящий джентльмен. Ступайте! Капитан сделал легкий прощальный жест рукой и спустился в шлюпку, которая тут же отвалила от борта корабля, направляясь на запад в сопровождении двух других. А еще через двадцать минут «Гельголанд» покинул эти места и быстро двинулся к берегам Саравака, который был не больше чем в сотне миль от него. — Пойдем теперь проведаем Каммамури и его госпожу, — сказал Сандокан, указав рулевому курс. — Будем надеяться, что у них все в порядке. Вместе с Янесом он спустился по кормовому трапу и постучал в каюту маратха. — Кто там? — спросил Каммамури. — Сандокан. — С победой, капитан? — Да, мой друг. Маратх быстро разобрал мебель, которую нагромоздил перед дверью, и отворил ее. Янес и Сандокан вошли. Каммамури был вооружен до зубов. В руке он держал саблю, а за пояс заткнул по два пистолета и по два кинжала. Ада полулежала в кресле, нервно обрывая лепестки с китайской розы, стоявшей рядом в цветочной вазе. Увидев входивших Сандокана и Янеса, она резко вскочила и уставилась на них с выражением ужаса на лице. — Тугсы!.. Тугсы!.. — воскликнула она. — Это наши друзья, госпожа, — сказал ей ласково маратх. Она посмотрела на Каммамури несколько мгновений, потом снова упала в кресло и принялась обрывать лепестки. — Наверное, крики на палубе очень взволновали бедняжку? — спросил Сандокан у маратха. — Да, — ответил тот. — Она вскочила, вся дрожа, с криком: тугсы! тугсы!.. Но потом слегка успокоилась. — И больше ничего? — Ничего, капитан. — Береги ее, Каммамури. — Я не оставляю ее ни на миг. Янес и Сандокан снова поднялись на палубу. Именно в это мгновение вахтенные доложили, что на юге появилась красноватая точка, которая быстро приближалась. Оба бросились на нос и, взяв подзорную трубу, по очереди навели ее в указанном направлении. — Это, должно быть, фонарь на судне, — сказал португалец. — Конечно. Это-то меня и беспокоит, — ответил Сандокан. — Почему, дружище? — Это судно может встретить шлюпки. — Тысяча чертей!.. Только этого нам не хватало!.. — Не пугайся, Янес. У «Гельголанда» хорошие пушки. Но… эге, да это паровое судно. Видишь ту красноватую полоску, что поднимается к небу? — Черт возьми! Ты прав! — Если это… — Кто? — К орудиям, ребята! К орудиям! — загремел Тигр Малайзии. — Что ты делаешь? — спросил Янес, хватая его за руку. — Это канонерка, Янес. — Какая канонерка? — Та, что следила за нами. — Черт побери!.. — Мы отправим ее на дно. — Ты с ума сошел! — Но ты разве не видишь ее? — Да, вижу, но если ты выстрелишь по ней, в Сараваке нас обстреляют. Если ты не потопишь ее с первого залпа, она ускользнет к этому проклятому Бруку и предупредит его. — Спаси нас Аллах! — воскликнул Сандокан, сраженный этим аргументом. — Будем тихонями, дружище, — сказал Янес. — А если она встретит шлюпки? — Это не так легко, Сандокан. Ночь темна, и шлюпки направились на запад, а она, если не ошибаюсь, плывет на север. В подобных обстоятельствах им встретиться нелегко. Ты что, не согласен? — Да, но видеть эту проклятую канонерку… — Успокойся, брат. Пускай плывет себе на север. Канонерка, которая с таким упорством, хотя, может быть, и случайно, попадалась им на пути, была уже довольно близко. По правому и левому ее борту горели зеленый и красный фонари, а на верхушке фок-мачты — белый. На корме виден был рулевой, стоящий за штурвалом. Она прошла вблизи «Гельголанда» и взяла курс на север, оставив за собой светящийся след. В этот момент с моря как будто донесся голос: — Эй, на канонерке!.. Услышав это, Сандокан бросился на квартердек, где, покуривая сигарету, стоял Янес. — Ты слышал?.. — с беспокойством спросил он. — Да, словно кто-то окликал канонерку. — Может, это шлюпки? — задал вопрос Сандокан. — В темноте ничего не видно. — А ведь с моря кто-то кричал. — Может, нам показалось? — Сомневаюсь в этом, Янес. — Что будем делать? — Будем наготове и пойдем вперед с предосторожностями. Сандокан провел на палубе еще час или два, напряженно прислушиваясь и вглядываясь в темноту, но не увидел и не услышал больше ничего, кроме шума воды, бьющейся о борта, да стона ветра в снастях. В полночь, спокойный, но задумчивый, он спустился в капитанскую каюту, где уже устроился Янес, заснувший на кровати. Всю ночь «Гельголанд» мчался к бухте Саравака, приближаясь к ней с каждым часом. Вахтенные не заметили ничего необычного. Только в два часа ночи метрах в пятистах по правому борту была замечена какая-то черная тень, которая быстро исчезла. Все приняли ее за праос, плывущий без огней. На рассвете не больше сорока миль отделяло корабль от бухты Саравака, на берегу которой располагались одноименная крепость и город. Море было спокойно, но ветер довольно свежий. Появилось несколько праос и джонок, с их огромными парусами, а на западе неясно вырисовывалась гора Маттанг, с поросшими зелеными лесами склонами. Сандокан, который не чувствовал себя спокойно в этом море усеянном судами Джеймса Брука, велел поднять на бизань-мачте английский флаг, а на верхушке грот-мачты — большую красную полосу — вымпел военных кораблей. Он приказал также зарядить пушки, доставить бомбы на батарею и вооружить всех до единого на борту. В одиннадцать утра в семи милях появился берег, довольно низкий, покрытый густыми лесами и защищенный скалами. В полдень «Гельголанд» обогнул полуостров, защищавший бухту, выдаваясь далеко в море, и бросил якорь в устье реки, по ту сторону мыса Монтабас. |